Разведотряд
Шрифт:
— Алло! — Это был номер общей телефонной связи.
— Подполковник Губарь Борис Викторович?
— Да, слушаю вас.
— Добрый вечер, подполковник.
— Кто вы, я слушаю вас.
— Не спешите, передохните немного, день у вас сегодня выдался суматошный.
— Повторяю вопрос, кто вы?
— Я? Называйте меня Мадьяром.
— И что же вам надо, Мадьяр?
— Это мои люди устроили засаду группе капитана Крабова.
После короткой паузы подполковник сказал:
— Если это шутка, то она не удалась.
— Я не шучу, господин Губарь. У меня находятся ваши бойцы, старший лейтенант Бакаров и прапорщик Штеба.
— Почему я должен верить вам?
— У вас есть выбор?
— Выбор есть всегда.
— Но не в данной ситуации. Я готов отпустить ваших офицеров, но при одном условии.
— Каком еще условии?
— У вас, я имею в виду Федеральную службу безопасности, находится некий Аслан Цаев. Так вот, я хочу обменять Аслана на Бакарова и Штебу. Согласитесь, выгодный обмен.
— Но я самостоятельно не решаю подобные вопросы. Мне необходимо время.
— Сутки вас устроят?
— Двое суток, как минимум.
— Хорошо. Через двое суток в это же время я перезвоню вам. До свидания, господин подполковник.
— До свидания… Мадьяр!
Молнар передал трубку Куничу:
— Ну, вот и поговорили. Уходим. Сарак, снимай людей. К утру всем быть в готовности убыть в селение Карбек.
В штабном отсеке генерал Термилов, слышавший разговор командира отряда с Мадьяром, с силой ударил по столу:
— Твою мать, Губарь! Вот этого нам как раз и не хватало.
— Вы бы, товарищ генерал-майор, за словами следили бы?
— Что? Устроил в отряде бардак и еще недоволен.
— Мать трогать не надо!
— А?! Вот ты о чем? Ладно, извини.
— Кто такой Аслан Цаев?
— Полевой командир. Так, мелочовка. Он сейчас в Нальчике у местных фээсбэшников.
— Мелочовка, говорите? Почему из-за этой мелочовки боевики громят группу и захватывают в плен двух бойцов отряда? Разрабатывают целую спецоперацию, проводят тщательную ее подготовку?
— Откуда мне знать? — недовольно поморщился генерал.
— А кто такой Мадьяр?
— Этого не знаю. Сейчас попытаемся выяснить.
Термилов по каналу секретной связи связался с разведотделом вышестоящего штаба. Говорил с полковником, которого называл по имени-отчеству. В основном слушал, задав вопрос насчет Мадьяра. Наконец положил трубку.
— Мадьяр — это главарь бандформирования, которое недавно объявилось здесь. Настоящее имя — Габор Молнар, профессиональный наемник. Находится в международном розыске. Подозревается в серии террористических актов в Восточной Европе, в том числе и в Венгрии, откуда родом.
— Когда же этот Молнар успел подружиться с Цаевым?
— Мне вообще непонятно, с чего это вдруг Мадьяр так рьяно взялся за освобождение Цаева. Разведка не имеет данных о его связях на Северном Кавказе.
— Но он четко обозначил условия передачи нам Бакарова и Штебы.
— Мутная история.
— Надо соглашаться на условия Мадьяра. Вы можете договориться с ФСБ о передаче нам этого Аслана Цаева?
— Договориться можно, — вздохнул генерал, — задействовав руководство в Москве, но ты представляешь, сколько к нам возникнет вопросов?
— Они возникнут и без требований бандитов. По факту нападения на штурмовую группу отряда и пленения офицера и прапорщика.
— Ну почему, Губарь, черт бы тебя побрал, ты не послал на хутор две группы?
— По-моему, мы уже обсуждали этот вопрос, Геннадий Алексеевич.
— Обсуждали?! Слушай, как боевики вышли на твой номер?
— Это не сложно. Номер общий, станичной АТС.
— Так узнай через своего связиста, откуда звонил этот Мадьяр.
Губарь по внутренней связи вызвал связиста отряда:
— Сержант, мне только что звонили по линии местной АТС, я хочу знать, откуда прошел звонок.
— Вам кто-то звонил из станицы? — удивился связист.
— Чему так удивляешься? Звонок должен был пройти через коммутатор.
— Так точно, но никаких звонков из станицы не поступало.
— И что это значит?
— Это может значить одно, абонент пользовался спутниковым телефоном, и сигнал пошел непосредственно по автоматике.
— Черт разберет ваши системы. Ладно, я понял тебя. — Губарь бросил трубку и повернулся к генералу: — Мне звонили со спутниковой станции, так что вычислить местонахождение абонента на момент сеанса связи не представляется возможным.
— Отлично, Губарь, просто отлично.
— Я думаю, не стоит заводиться. Главное, мы знаем, что наши ребята живы, и их можно вытащить. Более того, обмен позволит зацепиться за Мадьяра. Ну а зацепившись, нанести ему ответный удар. Осмотр брошенного аула Боксар проводить с утра будем?
— Какой теперь в этом смысл? Не будем.
— Позвонить, чтобы принесли ужин?
— У тебя водка есть?
— Есть и водка, и коньяк, или предпочитаете спирт?
— Давай водку и ужин.
— Докладывать в Москву о результатах проверки не будете?
— Сегодня — нет, надо еще подготовить доклад, увязав его с Цаевым. Сейчас не хочу ни о чем думать. Устал. Ты хоть представляешь, как подставил меня?
— Геннадий Алексеевич, мы на войне.
— Какой, к черту, войне? Война давно закончилась. На Кавказе мир, страна к Олимпиаде готовится, а ты — война.
— Ну да, конечно, мир. А боевики — это так, мирные чабаны, иногда выходящие на охоту, исключительно ради развлечения.
— Не морочь мне голову, Губарь. Давай водку и ужин!