Разведывательно-диверсионная группа. «Слон»
Шрифт:
– Товарищ полковник! – вскричал Андрей. – Да мне на этой беговой дорожке специально поставили такой темп, что и олимпийский чемпион задохнулся бы через пять минут!..
– Специально, говорите... Кстати... О реактивном состоянии вашей психики здесь тоже написано... И я вижу, что написанное заключение психиатрического обследования не далеко от истины...
– Да вы что!!! Я же здоров! Как бык здоров, товарищ полковник! Какая там психика, на хрен?!! Вы хоть понимаете, что я еще очень могу пригодиться в армии?!! Молодых-«зеленых» учить!..
– ...Да и со стороны хирургии к вам есть некоторые вопросы, – продолжал бесстрастно полковник. – Вот, товарищ подполковник утверждает, что ваши послеоперационные швы, во избежание осложнений, должны наблюдаться амбулаторно еще, по крайней мере, несколько месяцев...
– Вы же и так уже все давно решили!.. – У Андрея, впервые за последние пару лет, навернулись на глаза слезы. – Зачем же вы меня сюда позвали?!! Рассказать, какое у меня хреновое здоровье после ранения?!! Или какие у меня хреновые мозги после четырех лет войны?!! Зачем?!! Поиздеваться решили... Эх вы!.. Крысы тыловые!..
Он громко хлопнул дверью и ушел...
После этой медкомиссии Андрей так расстроился, что ему стало плохо... Нет, не в один момент... Просто резко ухудшилось его общее состояние... Все же правы, видимо, были врачи – поизносилось это тело... И теперь ему требовался длительный покой... Только не учли они упрямый характер Слона...
А он с этого дня начал добавлять себе нагрузки... Теперь он целыми днями пропадал в отделении физиотерапии, где находится довольно неплохо оборудованный различными тренажерами спортзал... Он истязал самого себя до полного изнеможения, пытаясь доказать не столько врачам, сколько себе самому, что их вердикт «Не годен!» неправильный, что они все же ошиблись...
...23 февраля...
– Андрей! Андрей!!!
Молоденькая медсестричка отделения физиотерапии уже давно «положила глаз» на этого статного, симпатичного, «правда, немного раненного» парня. Она все пыталась привлечь к себе его внимание, не понимая того, что сейчас Слон никого не видел перед своими глазами. И уж особенно девушек, с их «ахами» и «охами»... Сейчас он видел только свою цель и шел к ней, через мучения и страдания. И в этом нелегком деле ему совершенно ни к чему были «зрители»... Нет! Андрей не игнорировал эту курносую, миниатюрную веселушку с русой косой – девушка ничего плохого ему не сделала, а даже наоборот! И он, конечно же, разговаривал с ней, даже шутил иногда... Но... Просто сейчас «он держал ее на расстоянии, не подпуская к своему сердцу»...
«...Прости, Маришка! – говорил он ей мысленно. – Не до любви мне сейчас! Я сейчас уже из принципа хочу вернуться в армию! Да и бояться я ее стал, любви этой... Обжегся... Почти четыре года уже прошло, а сердце все еще болит...»
... – Андрей! – Теперь ее голос раздался уже над самым ухом Слона. – Ты что, не слышишь? Я тебя зову-зову...
– Прости, Марин. – Он перестал, наконец-то, крутить педали велотренажера. – Увлекся... Задумался...
– Там тебя Старостин уже минут двадцать разыскивает... Сюда звонил...
– А ты что?
– А я сказала, что ты здесь, в зале... Ну, пришла тебе передать...
– А шо ему надо, он не сказал?
– Не-а! Просто сказал «Хорошо!». И все!..
– Ладно... Спасибо тебе... Пойду ополоснусь и в отделение схожу, узнаю, чего ему от меня еще надо... А ты для меня «дорожку» побереги, чтобы не занял никто. Ладно? Вернусь от полковника – побегаю немного...
– Андрюш... Да ты и так сегодня уже больше трех часов себя изматываешь!.. И вчера тоже... И позавчера... Отдохни! «Возьми выходной»!..
– Ладно... Посмотрим... – Он улыбнулся и дотронулся легонько указательным пальцем до ее вздернутого носика. – А тебе я маленький секрет открою... Красивым девушкам не положено совать свой носик в чужие дела!.. Даже если он такой милый!..
– Дурак! – Она делано надула губки-бантики. – О тебе же беспокоюсь!
– Я уже большой мальчик, Марина, и привык это делать сам...
В крохотном душе Андрей окатил себя едва теплой водой и побежал по коридорам и лестницам госпиталя в свое отделение. Он после той медкомиссии вообще не ходил, а только бегал. Особенно когда, как теперь, ему предстояло подниматься по лестнице в свое отделение...
– Разрешите, товарищ полковник? – он постучался в дверь кабинета завотделения.
– Заходи, Ошеха! – раздался голос Старостина.
– Товарищ полковник!.. – проговорил Андрей и осекся, увидев в кабинете маленькое «звездное» столпотворение. – Товарищ генерал-полковник! Разрешите...
– Заставляешь себя ждать, сержант...
Пожилой генерал-полковник Елигин, командующий Одесским военным округом, хоть и произнес «грозные слова», но суровым не выглядел.
– Виноват! Был на процедурах!
– Ладно... Ну что ж... Приступим? – он посмотрел на офицеров, находившихся в кабинете.
А здесь действительно было «звездное» столпотворение...
Полковник Старостин был почему-то не в своем обычном белом халате, а в форме. Были здесь подполковник и лейтенант, которые, по всему видать, сопровождали генерала, штабная свита, так сказать... Был здесь один, незнакомый пока Андрею, бравый майор-десантник, на кителе которого красовались несколько орденских планок, а на стульях, стоявших вдоль стены, сидели... Подполковник, капитан, тоже десантники, и девушка... Тэймураз, Тенгиз и Тамара... Почти все семейство Чантурия было в сборе...
Андрей не просто растерялся... От такой неожиданной встречи он просто «выпал в осадок»...
А генерал тем временем обернулся к лейтенанту, взял у него кожаную папку с золотым тиснением и стал зачитывать документ:
– Прапорщик Барзов!
– Я!
С этим огромным прапорщиком-десантником Слон познакомился еще в Ташкенте – их койки в послеоперационной палате стояли рядом... Оказалось, что и в Афгане они почти одинаково отслужили – Витебскую дивизию, в которой служил прапорщик, ввели всего-то на месяц позже...