Разведывательно-диверсионная группа. Задира
Шрифт:
Караван приближался, и напряжение все нарастало.
Лис еще тогда, когда они только-только нашли эти пещеры, определил порядок действий группы. Сначала надо дать каравану разгрузиться, чтобы потом не искать весь этот груз по горам. А когда «духи» сделают свое дело и немного расслабятся, считая, что дело уже сделано, вот тогда разведчики по ним и ударят. О том, чтобы захватить «хозяина» без боя, речи не шло вообще – не та ситуация. Главное было в другом – ухитриться оставить его не просто живым, а целым и невредимым.
Разгрузка ослов длилась минут двадцать. Пятеро здоровенных «духов» стояли на страже, а остальные снимали с ослов по одному мешку и уходили в глубь пещер. И каждому пришлось сделать по четыре ходки – по количеству мешков на каждом осле… И все это время «большой бай» наблюдал за происходящим, нетерпеливо похлопывая по голенищу своего сапога богато украшенной камчой [11] . Было видно, что он сгорает от нетерпения и только и мечтает о том, чтобы побыстрее убраться отсюда восвояси.
11
Камча – плеть для верховой езды (тюркск.). На востоке о богатстве человека говорят его лошадь и оружие. Если у него кинжал в серебряных ножнах, а приклад ружья отделан серебряной или даже золотой гравировкой – это знатный воин. Но если у него точно так же отделаны еще и седло, и рукоять камчи, то это уже без вопросов «большой хозяин», бай!
– …Огонь! – рявкнул Лис в тот момент, когда из пещеры вынырнул последний «дух», отнесший туда последний мешок.
– Та-та-та-та-та-та-та-та! – рявкнули дружным залпом девять стволов.
Моджахеды повалились замертво, словно сбитые кегли. Кинжальный, убийственный перекрестный огонь с двух сторон с двадцати метров не пожалел никого, кроме…
Бай с очумелым видом стоял посреди этого побоища. Он не понимал, почему корчатся в предсмертных судорогах его верные нукеры, а он сам стоит, как соляной столб, и без единой царапины.
Долго думать ему не дали. Бандера выскочил из-за большого валуна, словно черт из табакерки, и тут же свалил его с ног, а Лис, который появился рядом спустя секунду, связал баю уже сведенные за спиной локти заранее приготовленным куском проволоки и воткнул в рот тряпочный кляп.
– Отсекать остальных! – проорал Бандера. – Не давайте им уйти. Дедов не трогать.
– Правильно, – проговорил Лис мимоходом. – Молодец, сержант.
Да, это было правильно. Этот мимолетный бой произошел на самом выходе из пещер, а снаружи оставались еще пятеро «духов», а у них были лошади. Если они даже и не ввяжутся в бой, а сбегут, то через полчаса здесь будет весь кишлак. Их нужно было «зачистить» на корню. А вот безоружных стариков-погонщиков было по-человечески жаль. Конечно, было незыблемое, неписаное правило разведки о свидетелях, но… До кишлака от пещер было километров семь, а до Ургуна – около восьми. И Бандера в одну секунду сообразил, что эти деды, даже если и сумеют идти к кишлаку с той же скоростью, что и они, тренированные разведчики-спецназовцы, то идти они будут все равно в разные стороны… Подмога должна сначала прийти к месту засады и только потом пуститься в погоню по следам. А к тому времени группа Лиса со своим пленником уже наверняка будет в гарнизоне Ургуна. Так что правило правилом, а бессмысленные жертвы не были нужны никому – чай не вурдалаки.
Но как всегда, во все эти мысли-расчеты вмешался Господин Великий Случай.
Двоим из «внешней охраны» все же удалось вскочить на своих лошадей и исчезнуть за гребнем, из-за которого и пришел сюда весь этот караван. Теперь счет шел буквально на минуты, потому что для хорошей лошади проскакать семь километров – пятнадцать минут времени, а то и того меньше. Минут через двадцать здесь уже должен был начаться настоящий «курултай». А с пленным, который наверняка будет упираться, как ишак, группа за это время успеет пройти максимум километра полтора-два. И связаться с гарнизоном Ургуна возможности нет – рация, висевшая на спине у Грини, была разбита случайным рикошетом. Хорошо еще, что его самого не задело, а только оглушило немного.
Решение нужно было принимать прямо сейчас.
– Так, Бандера! – рявкнул Лис. – Уводишь группу на Ургун, а мне оставляешь свой «ПКМ». В этих пещерах я их часа полтора продержу, а ты организуешь «вертушку». Кто со мной?
– Я! – тут же отозвался Клоп. – Я остаюсь!
– Добро. – Лис не стал возражать, потому что на это не было времени.
Но зато возразил Сашка и очень настойчиво:
– Нет, командир. Останусь я. Я и Клоп. И вы дадите ему «РПК»… А сами поведете группу в гарнизон, товарищ старший прапорщик. И на «вертушке» за нами прилетите тоже сами. А мы в два пулемета справимся как-нибудь. – И тут же «взял на горло» командира, заметив, что Лис хочет что-то возразить. – И не надо, Виталий, мне сейчас про приказы командиров и про Устав рассказывать. Я все равно останусь. «ПКМ» – мое личное оружие, и я его никому не отдам, даже тебе… Лучше не теряй времени зря – уводи группу.
Лис как-то странно посмотрел на Сашку и произнес тихо:
– Добро, свиненок… Вам надо продержаться часа полтора-два от силы. Если что, уходите в пещеры. И по компасу только на юг – там есть выходы.
– Я помню, командир.
– А насчет «приказов и Уставов» мы с тобой после поговорим, «замок», когда в Гардез вернемся… – Лис еще раз внимательно взглянул на Бандеру. – Удачи, сержант. «Младшого» береги… Группа! Слушай мою команду! «Бородатого» в зубы – и ускоренным маршем в сторону Ургуна. Начали движении!..
Через три минуты Бандера и Клоп уже видели только далеко мелькавшие спины своих товарищей.
– Ну, шо, Олежа, повоюем? – спросил Сашка и передернул затвор своего «ПКМ».
– Повоюем маленько. Пока наши не придут. – И тоже передернул затвор оставленного ему «РПК». – Посмотрим, такие ли они страшные, эти черти бородатые, как их малюют…
«Духи» появились около пещер сорок минут назад – точно по тому «графику», который и предсказал старший прапорщик Витушкин. Их было много… Ну, не так чтобы очень, но для двоих остаться один на один с таким количеством противника было серьезным испытанием. Смертельно серьезным! Бандере и Клопу досталось по взводу противника, то есть морд по 25–30 каждому… Прекрасно вооруженных и обученных воевать, и страшно рассвирепевших от такой несусветной наглости, как нападение на их хозяина. И было видно, что руководит ими очень опытный и грамотный «полководец»…
Бандера поливал «духов» длинными очередями, не особенно заботясь о патронах. А вот Клоп был гораздо расчетливее…
Бандера уже давно, чуть ли не с самого первого своего боевого выхода, приобрел привычку таскать на себе кучу боеприпасов, целый арсенал. Обычная лента к «ПКМ» снаряжалась на 250 патронов. Но это обычная, заводская. У Сашки же всегда были свои мерки, а поэтому… Старшина разведроты, пожилой прапорщик, держал их отдельно от остальных и даже дал им собственное название – «Сашкины бантики». Бандера лично добавил к каждой из своих трех «персональных» лент по большому куску. Теперь в одной из них, в «первой», было 300 патронов, потому что больше невозможно было «утрамбовать» в коробку, крепившуюся к пулемету. А в двух других, которыми сержант опоясывался как настоящий башибузук крест-накрест через спину и грудь, да еще и вокруг пояса, было по 350 патронов. Итого ровно 1000. Кроме этого, у Сашки было около десятка «Ф-1» [12] , универсальный во всем, многократно проверенный, надежнейший «НРС-2» [13] , и тот, трофейный, от Ахмада Сого, серебряный кинжал дамасской стали… Ему-то, Бандере, с его дурной природной силой, таскать на себе этот груз было все равно что носовой платок в кармане штанов.
12
Надо сказать, что разведчики бригады признавали за «гранаты» только их, общеизвестные ребристые оборонительные «лимонки», то бишь «Ф-1», с радиусом разлета осколков до 200 метров. А гладенькие наступательные гранаты «РГД-5», с «радиусом разлета» в 30–40 метров пользовались всеобщим презрением! Про них говорили, что этими «взрывпакетами» только рыбу глушить, и никогда не брали не «боевые».
13
Нож разведчика стреляющий, второй модификации.
А Клопу каждый из разведчиков группы, уходя, оставил по три своих «рожка» из пяти, которые были у них в личном арсенале. Итого 21 автоматный магазин на 30 патронов, да «родных», для «РПК», на 45 патронов, четыре штуки. Всего что-то около восьмисот. Ну, и по гранатке каждый отсыпал от щедрости душевной… Группа, уводимая Лисом, отдала этим пацанам практически все, что имела, оставив себе, что называется, «прожиточный минимум». И еще у этих двух смельчаков была одна-единственная противопехотная «МОН-50».