Развеянные чары
Шрифт:
А теперь вернемся к старой лисе, которая, приняв облик старухи нищенки, отправилась в путь. Добираясь до Ичжоу, она успела разузнать, что Янь Полусвятой живет неподалеку от Яблоневой башни. Вошла она в город как раз пятнадцатого числа, в день раздачи лекарств, но, как назло, в этот день правитель округа праздновал день своего рождения, и Полусвятой еще с утра отправился с коробами подношений в окружной ямынь поздравлять его.
Все, кто пришли за лекарствами, – а их набралось около сотни, – разбрелись, кто куда. Одни отправились прогуляться к Яблоневой башне,
О башне следует рассказать особо. Во времена династии Тан генерал-губернатор Ли Хуэй построил ее для отдыха и развлечения чиновников. Вокруг башни были посажены яблони, пышно разросшиеся и цветущие и по сию пору. Каждый новый правитель округа, вступив в должность, первым делом решал непременно подновить башню и привести ее в порядок.
Старую лису не интересовали ни башни, ни ямынь, и потому она направилась прямо к дому Полусвятого. Его дом был окружен частоколом, за которым виднелась искусственная горка и росло несколько старых деревьев. Чуть подальше высилось строение, над входом, на особой доске, присланной лекарю правителем округа, было начертано: «Зал Полусвятого».
Святая тетушка обладала острым зрением и сразу заметила ее. Перейдя на противоположную сторону улицы, она остановилась под стрехой дома, оперлась на бамбуковую палку и стала ждать лекаря.
В полдень послышались крики:
– Едет! Едет!..
Посреди улицы, на белом коне, ехал Полусвятой, за ним шли мальчики-слуги с коробами, одни – с полными, другие – с пустыми; за мальчиками терпеливо следовали многочисленные посетители, жаждавшие исцеления. Однако сейчас их было меньше, чем утром, ибо многие, потеряв терпение, разошлись, так и не дождавшись лекаря.
У ворот дома Полусвятой сошел с коня и, не заходя во внутренние покои, поднялся прямо в приемный зал. Отталкивая друг друга, люди бросились к нему: одни протягивали руки, чтобы он пощупал пульс, другие спешили рассказать о больных, оставшихся дома. Полусвятой осматривал одного за другим больных и диктовал рецепты, а мальчики-слуги подавали нужные лекарства: кому – отвары, кому – пилюли, одним – внутреннее, другим – наружное. Слуги выполняли приказания споро, без заминки, поэтому на все это потребовалось менее двух часов.
Увидев, какое множество здесь людей, Святая тетушка не посмела лезть вперед. Она присела возле насыпной горки, решив немного подождать, и вскоре задремала. Когда она проснулась, все уже разошлись, а Полусвятой удалился во внутренние покои.
Старуха прислонилась к воротам и стала ждать, в надежде, что он снова выйдет. Между тем начинало смеркаться. Вскоре появился старый дворецкий с огромным замком в руках, чтобы запереть ворота. Старуха бросилась ему навстречу, почтительно приветствовала и пожелала всяческого счастья.
– Если ты за милостыней, то следовало приходить пораньше, – преградил ей путь дворецкий. – Люди уже спать укладываются, кто тебе сейчас чего даст?
Старуха залилась слезами.
– Я не нищая. Я пришла попросить снадобья у господина лекаря.
– И за лекарством надо приходить в положенное время, – наставлял ее дворецкий. – Наш господин весь день хлопотал и сейчас отдыхает. Станет он нарушать заведенный в доме порядок и выходить ради какой-то нищенки! Если даже я доложу ему, он меня отругает, и только.
– Я пришла сюда из Дэаня – путь далекий, потому и опоздала немного. Болезнь у меня очень необычная. Только господин великий лекарь может ее исцелить. Уж вы не откажите в милости, доложите. Ведь спасти человеку жизнь – большая заслуга, нежели построить пагоду в семь ярусов [4] . Доложите же господину лекарю, может, сжалится он надо мной и выйдет.
Старуха вцепилась в рукав дворецкого и, упав на колени, продолжала умолять. Дворецкий стал терять терпение:
4
Построить пагоду в семь ярусов – популярное выражение, означающее выполнение благого дела во имя Будды и для искупления земных грехов.
– Ну что ты за бестолочь! Тебе же ясно сказали: у нас порядок, а ты свое! Какая бы ни была у тебя болезнь – за ночь не помрешь. Если бы к господину лекарю прибыл юнец от самого государя императора, то и он не стал бы ломиться ночью, подождал бы до утра!
С этими словами он высвободился от старухи и стал выталкивать ее за ворота. Но старуха так завопила, что, встревоженный криком, Янь Полусвятой послал мальчика-ученика разузнать, в чем дело.
Увидев мальчика, старуха бросилась к нему, но дворецкий оттащил ее со словами:
– Эта нищенка не поймешь кто: ни человек, ни бес! Ведь это надо же – явиться к нашему господину за лекарством в такое время! И ведь втолковывал ей: подожди до утра – не хочет! Просил уйти – шум подняла.
Тут и мальчик-ученик поддержал дворецкого:
– Ты кто такая и откуда явилась, что порядков не знаешь? Будь ты из наших постоянных больных, что хорошо платят за лечение, – еще куда ни шло. Или хоть знатной госпожой, или барышней, а то нищенка! Помрешь – одной старой каргой меньше станет! Сам господин правитель округа, наш повелитель, и тот присылает за лекарствами в положенное время. А ну, живо отсюда! Не то черкнет наш господин бумажку, да и отправят тебя в ямынь. А там уж с тобой церемониться не будут – не от хвори подохнешь, от побоев.
И, схватив старуху, мальчик поволок ее к воротам. Тут старуха принялась еще громче вопить, отбросила палку и повалилась на землю. Ее лицо пожелтело, руки и ноги безжизненно вытянулись. Видя такое дело, дворецкий тут же напустился на мальчика-ученика:
– Кто тебя просил вмешиваться, я сам с ней управился бы. Делал бы, что приказано, а то полез с бранью, стал толкать взашей больного человека. Вот иди теперь и сам докладывай господину, я ни при чем!
Ученик не на шутку испугался, но делать нечего: пришлось ему идти докладывать о случившемся Полусвятому.