Развилка
Шрифт:
"Товарищи! Мы уже много времени бродим по лесам. Мы давно уже в душе были разочарованы политикой Сталина. Но мы боялись сдаваться немцам. Вчера немецкие самолеты сбросили листовки, подписанные Кононовым. Вот они. Я и мои бойцы прочли их и ни слова никому не говоря в душе решили перестать проливать кровь за чуждые нам интересы Сталина. Обращение ваше, товарищ майор, на нас глубоко подействовало. Каждый из нас был настроен, как можно быстрее все бросить и уйти к вам. Вчера вечером я из политотдела корпуса получил радиограмму. Вот вам ее текст:
"Эмигрант-белогвардеец, ушедший в 1920 году за границу, майор Кононов, написал к корпусу обращение.
Я с командиром дивизиона поняли уже давно, что дело Сталина не защищает интересов русского народа, но не было подходящего момента, чтобы уйти. И вот мы сегодня пришли к вам не как пленники, а как ваши братья. Если вы, казаки, поступите с нами так, как написано в листовках майора Кононова, уверяю вас, Сталин скоро будет разбит. А теперь мы готовы идти с вами вместе!"
Перебежчиков отправили в тыл, а вскоре за ними последовали другие. Красноармейцы выходили постоянно, поодиночке и целыми отрядами, часто без оружия, которое они бросили в лесу или закопали. За два дня кавалерийский корпус Белова потерял от дезертирства половину личного состава, и красный генерал решил пройти на прорыв. Он рванулся в одну сторону, а там немцы. Метнулся в другую, а там казачий моторизованный батальон. После чего он снова затаился в чащобах, и мы стали смыкать кольцо. Сил у нас вроде бы много, но и территория немаленькая. Многие хутора и поселки отсутствовали на картах, а большинство дорог летники. В сезон они есть, а по зиме заброшены и засыпаны листвой, ветками и прочим мусором. Поэтому нам приходилось распылять силы, и мой взвод был отправлен на один из безымянных хуторов, о котором прикомандированные к казакам гомельские полицаи ничего не знали. Сказал проводник - есть хутор и дорога на юг, но он там давно не был. Следовало проверить информацию. Для этого выделили нашу 4-ю пластунскую сотню, и мой взвод пошел в авангарде.
До хутора добрались быстро, благо, есть две телеги, и проводник не обманул. Обнаружили, что местных жителей давно нет, судя по всему, ушли три-четыре месяца назад, и я собрался доложить о результатах Тихонову. Временно приданный взводу связист развернул радиостанцию, вышел на связь с сотней и тут такие известия. Приказ - держаться, и я собирался его выполнить. Не считая связиста и возниц, которых я отпустил, нас тридцать восемь человек. На вооружении карабины и автоматы, два "максима" и два ручных пулемета Дегтярева, а так же гранаты, которых не так уж и много. Сила у меня под командованием не великая, если сравнивать с остатками идущей на прорыв конно-механизированной группы. Но на подходе сотня, а за ней наша мотопехота и кавалерия...
– Вот они, смотри взводный, - подал голос Савельев и кивнул в сторону леса.
Действительно, на окраине леса показались всадники. Примерно, семьдесят-восемьдесят человек. Они выскочили на опушку, осмотрелись и разделились. Половина рысью направилась через поле к хутору, а остальные двинулись по дороге. Расстояние между нами быстро сокращалось. Двести метров. Сто пятьдесят. Сто. Вот-вот красные кавалеристы нас заметят. Пора открывать огонь.
Посмотрев на три гранаты, две ручных и одну противотанковую, которые заранее выложены из рюкзака на плащ-палатку, я выдохнул, прижал
– Огонь!
Первого всадника я срезал легко. Дистанция сократилась до пятидесяти метров. Он был впереди, рослый мужчина в папахе и черной бурке на саврасой лошади. Возможно, командир. Кавалерист остановился и слегка приподнялся на стременах. Понятно, разглядел на дороге наши следы. Но поздно. Очередь прошлась по его груди, лошадь дернулась в одну сторону, а он вывалился в другую и рухнул на землю.
Взвод окатил противника свинцом, и всадники попытались уйти обратно под прикрытие леса. Повернув лошадей, они помчались назад, но скрылись немногие, три-четыре человека. Я свалил еще одного красного кавалериста, опустошил магазин и хотел отдать команду прекратить огонь, но опытным пластунам подобные команды не нужны и опять наступила тишина. Относительная, конечно. Вороны летают над лесом. По-прежнему слышится шум приближающихся моторов. А еще ржут подраненные лошади, и где-то в поле громко стонет раненый красноармеец.
До назначенного сотником срока еще двадцать минут. Продержимся или нет? Успеет Тихонов? Как дальше пойдет бой?
В голове много мыслей и вопросов. Они мне мешали, и я постарался сосредоточиться на том, что есть здесь и сейчас. Чему быть, того не миновать.
Спустя десять минут появились танки. Всего три, но зато Т-34, которые я уже видел в бою. Машины хорошие. Получше немецких "троек". С недостатками и проблемами, как говорят. Однако нам от этого не легче.
Танки выкатились из леса и, набирая скорость, два лихо устремились к хутору. Третий остался на месте и начал стрелять.
Бум-м!
– снаряд попал в один из домов и он начал разваливаться.
Бум-м! Бум-м!
– еще два выстрела, на этот раз от танков, которые находились в движении. Попадания в амбары. Метко бьют. Хотя промазать сложно, здание не человек, который сидит в укрытии, и спрятаться не может.
Мы молчим. Ждем.
Боевые машины влетели в хутор, и на мгновение я пожалел, что не оставил Кувикову свои гранаты. Мне они прямо сейчас ни к чему, а ему в самый раз. Но ничего не изменить и бой в самом разгаре.
Пластуны 2-го отделения справились. Они не побежали, не испугались танковой атаки, и закидали одну "тридцатьчетверку" гранатами. Удачно. Танк без пехотной поддержки относительно легкая добыча.
Передовая "тридцатьчетверка" загорелась. Вторая выскочила из хутора и смогла смять пулеметное гнездо. А третий танк дождался пехотинцев, которые оказались спешившимися кавалеристами, и медленно двинулся по дороге.
Мы стали отсекать пехоту, боеприпасов не жалели и противник залег. Танки сами по себе пойти вперед уже не решились и попытались подавить нас огнем.
Выстрел! Взрыв в лесу. Пластунов из отделения Кирюхина вроде бы не задело.
Выстрел! Взрыв на дороге. В овраг залетели дымящиеся комья земли.
Выстрел! В хуторе взрыв. Примерно там, где позиции Кувикова.
Выстрел! Под обстрелом овраг. Попадание! Взрыв совсем рядом и часть склона обвалилась. Завалило двух казаков, а я упал наземь. Неудачно. Рухнул лицом вниз и разбил его в кровь.
Короткая пауза. Это хорошо - мы тянем время.
Стирая с лица кровь, я поднялся и осмотрелся. Полицаи, как я и предполагал, побежали. Не все, а только четверо. Они попытались проскочить в лес, но для этого следовало пробежаться по открытой местности и парням не повезло. Вражеский пулеметчик срезал их, и они остались лежать на дороге.