Развилка
Шрифт:
– Будем искать клад?
– Верно.
– А человек, которого вы ждали, дал вам подсказку, где искать?
– Да.
– Он с нами поедет?
– Нет. И кто он тебе знать не стоит. В этом деле, чем меньше знаешь, тем больше шансов уцелеть.
– А куда именно поедем, сразу не скажете?
– Не скажу.
– Понимаю, Иван Сергеевич. Будь я на вашем месте, тоже придерживал бы информацию до последнего. Только не понятно, почему именно вы этим занимаетесь?
– А потому, Андрей, что двадцать два года назад я был командиром той группы, которая искала казну и не нашла ее. Своих казаков
"Чем дальше, тем больше узнаю о своем родственнике и людях, которые меня окружают, - подумал я.
– У всех тайны и все такие загадочные, что порой становится не по себе".
– Иван Сергеевич, еще вопрос можно?
– Хоть сто. Но не на все я смогу ответить.
– Сотню не надо. Сейчас важен только один. Если найдем казну, кому сдадим?
– Нашим атаманам.
– Всем?
– Конечно, нет. Никакой помпы не будет. Соберется узкий круг, наиболее авторитетные атаманы, и мы передадим казну им. Если хочешь знать фамилии, то это не секрет. Красновы, Науменко, Балабин, Татаркин, Шкуро и Кононов. Семь человек. Именно они будут распоряжаться казной Кубанской Рады. За кем есть реальная боевая сила, тот и будет допущен к секрету. А дальше пусть сами решают, как быть, на что тратить золото и надо ли это вообще делать.
– Ясно.
– Больше ни о чем спросить не хочешь?
– Не сегодня. Мне подумать надо.
– Думай, Андрей, - Алейник поднялся.
– А я, пожалуй, пойду и высплюсь. Если не возражаешь, останусь у вас. А то мало ли что... Вдруг, со мной за ночь что-то случится...
– Оставайтесь, Иван Сергеевич.
Алейник подошел к двери, обернулся и, с усмешкой, поинтересовался:
– Надеюсь, ты не в обиде, что последний месяц я тебя и казаков прижимал?
– Нет.
– Вот и хорошо. Все это для дела. Я к тебе и твоим бойцам присматривался. Гнили ни в ком не обнаружил и теперь уверен, что на вас можно положиться.
Я промолчал, а Алейник вышел. В комнате наступила тишина и, почесав затылок, я сам себе сказал:
– Бывает же такое. Кладоискателем стану.
52.
Абинский район. 30.03.1943.
Кругом лес и невысокие старые горы. Деревья уже начинали покрываться робкой весенней листвой. В основном это дубы и грабы. Но пока еще зелени немного. Я замер и осмотрелся. Автомат, немецкий МР-38, в руках и движется вслед за взглядом, который скользит по окрестностям. Слева река Абин. Если идти вперед и не сворачивать, станица Эриванская. За спиной станица Шапсугская. А справа щель Мандрыкина. Иван Сергеевич говорит, что именно туда нам и надо. Он уверен, что сможет по приметам найти заветный камушек, который закрывает вход в искусственную пещеру, где спрятана казна Кубанской Рады. Все остальные точки, которые назывались им ранее, не в счет, обманки, которые оставили Рябовол и Кулабухов.
Ну-ну, посмотрим. Честно говоря, я в успех миссии не верил и считал, что мы зря бродим по лесу. Тем более небольшим отрядом. В Абинске я узнал, что в этих местах есть партизаны, которые ведут активные боевые действия и прекрасно ориентируются на местности. Мне с ними встречаться не хотелось. Поэтому я убедил Алейника не въезжать в Шапсугскую, а покинуть машины не доезжая до станицы, и он со мной согласился.
Невдалеке еле слышно хрустнул сучок и между деревьями мелькнул смазанный силуэт человека в маскировочном костюме. Свой. Это возвращался Сотников.
Я присел под дерево. Группа, которая двигалась следом, повторила мое движение, рассредоточилась и замерла, а Иван Сергеевич, который находился в ядре, в самом безопасном месте, направился ко мне.
Алейник и Сотников подошли одновременно. Они тоже присели и казак доложил:
– Людей нет. Но нашел свежие кострища и следы. Партизаны. Человек двадцать. Снялись три-четыре часа назад, и ушли на восток.
Иван Сергеевич посмотрел на меня. Он ждал рекомендаций и я сказал:
– При обычных обстоятельствах стоило бы вызвать роту солдат и поохотиться на партизан. Но внимание к себе привлекать не надо. Поэтому двигаемся дальше самостоятельно, со всеми положенными предосторожностями.
– Правильно, - Алейник согласно кивнул и добавил: - До цели еще примерно полтора километра.
– Мимо не проскочим?
– спросил я его.
– Не должны.
Сотников, не понимая, о чем речь, неодобрительно покачал головой, а я ему подмигнул - не кручинься, братка, всему свое время, если что-то найдем, обо всем узнаешь.
Свернув в щель Мандрыкина, группа двинулась в гору. Подъем не сложный и есть еле приметные тропинки. Однако мы не торопились, шли осторожно. Во-первых, можно напороться на партизан. А во-вторых, Иван Сергеевич искал приметный камень и никак не мог его разглядеть.
"А может Сергеича обманули?
– подумал я, посматривая на Алейника.
– Пришел какой-нибудь "сказочник", задурил старому казаку, который помешан на кладе, мозги. А потом взял награду и сбежал. Может быть такое? Запросто"...
– Есть!
– неожиданно сказал Иван Сергеевич и резко остановился.
Приблизившись к Алейнику, я посмотрел, куда был направлен его взгляд, и увидел на склоне большой валун. Он выпирал из поверхности горы и был покрыт густым слоем лишайника. Судя по всему, его давно не трогали.
– Вы уверены?
– спросил я Ивана Сергеевича.
– Нет, - он покачал головой и начал карабкаться по склону.
– Сейчас проверим, там приметы должны быть.
Проверка это хорошо и правильно. Но про безопасность забывать тоже нельзя и, прежде чем последовать за Алейником, я приказал двум тройкам взять периметр под охрану. Одну направил вперед, к стоянке партизан, которая совсем рядом, и ее повел Сотников. А тыл прикрыл Сахно. Остальные оставались на месте.
Спустя пару минут я присоединился к Алейнику, догнал его и помог старому казаку взобраться на склон.
Камень как камень. Перед ним небольшой уступ. Обычный природный валун. Таких по окрестным горкам тысячи. С чего Иван Сергеевич решил, что это именно тот, который нам нужен? Непонятно. Да и не похож он на камень, который закрывает пещеру. Можно ведь и логически подумать. Дорога есть, но она плохая и идет вдоль реки. По щели пройти можно, но тяжело, тропа неудобная. Каким образом сюда, если в щели Мандрыкина, действительно, существует потайная пещера, затаскивали бочки с золотом? Сколько сил для этого необходимо приложить? Или здесь только часть казны?