Развод под 50. От печали до радости

Султан Лия

– Тогда - да, - задумался бывший.

– Я сейчас где-то тебя понимаю, представляешь?
– уголки ее губ потянулись вверх.
– Потому что рядом с этим мужчиной я снова почувствовала себя женщиной. Извини, пожалуйста, за подробности. Так что, видимо, всё было к лучшему.

– Что - всё?

– Твоя измена, наш развод. Наверное, мы друг для друга сделали всё, что могли и пришло время двигаться дальше, но уже не вместе, а врозь.

– Мир, я хотел тебе сказать…

– Бахытжан, давай дадим нашей внучке поспать и вернемся к детям. Все, что хотел, ты уже сказал, - ни голос, ни лицо Миры не отражали обиду и боль, как раньше. Но она заметила, что Бахытжан растерялся

от ее слов. Просто не ожидал, что бывшая жена уже навсегда его отпустила. А еще в ней появилась уверенность в себе, которой ей не хватило во время встречи с Ниязовым и его новой любовью в супермаркете. Теперь она, Мира, наконец, играла главную роль.

Глава 31. Марьям

Ансар

“Ближе к Аллаху, дальше от суеты” - так говорят о знаменитом алматинском некрополе “Кенсай”, что возвышается над городом в его восточной части. На вершине горы раскинулось кладбище, больше напоминающее мемориальный парк. Оно появилось еще в девятнадцатом веке , а к концу двадцатого превратилось в последнее пристанище политической и творческой элиты Казахстана. Здесь похоронен первый секретарь компартии Казахстана - Динмухамед Кунаев, чиновники, оппозиционеры, писатели и артисты. Могилы украшают бюсты, надгробия, памятники, каждый из которых не только по-своему уникален, но и демонстрирует классовую принадлежность усопшего. Чего стоит белоснежный мраморный памятник молодому бизнесмену, помещенный под стеклянный купол, чтобы укрыть его от сильных ветров, дождя и снега. Каменная фигура сидит в кресле, смотрит на город под ногами, встречает рассветы и провожает закаты. Чуть дальше над равниной, среди пушистых голубых елей, возвышается пятиметровая бронзовая статуя девушки Раушан, которая держит в руках розу. Никто не знает ее историю, но говорят, умерла она от болезни совсем молодой.

Солнце стремилось к зениту и уже припекало покрытые темными тюбетейками головы трех мужчин, что не спеша шли к могиле Марьям Дулатовой. За ажурной кованной оградой находилось аккуратное и ухоженное захоронение, выложенное красной плиткой. Памятника здесь не установили, но на каменном надгробии были высечены имя, годы жизни женщины и надпись: “Как много нашего ушло с тобой. Как много твоего осталось с нами. Мы будем любить тебя вечно”. Эти строки, как и красивый узор - полумесяц обвитый гибкой веткой с маленькими листьями - выбирали ее дочери - Сая и Данелия. И хотя некоторые мусульмане сейчас стали переносить портреты на надгробия, муж и дети Марьям не хотела видеть лицо любимой жены и матери на кладбище, предпочтя хранить его только в своих сердцах.

Ансар шел бок о боком с муллой, а за ними следовал Серик, державших в руках коврики для молитвы. Сам бизнесмен спокойно относился к религии - что называется, без перегибов. Но сегодня он хотел, чтобы мулла - Нусипбек-ага - прочитал суры и аяты священного Корана на могиле жены, как того требуют обычаи. Расстелив коврики, мужчины опустились на землю, поджав под себя колени, и склонили головы в сторону Мекки. Нусипбек-мулла начал нараспев читать молитву, и Дулатову показалось, что даже птицы смолкли и теплый ветер стих, когда прозвучали первые слова. Через несколько минут пришло время сделать дуа и все трое подняли рук на уровне плеч ладонями вверх. Понизив голос, Нусипбек-ага помолился за усопшую и за тех, кто остался на Земле, и со словами “Ауминь” мужчины невесомо провели ладонями по лицу.

Ансар поблагодарил муллу и велел Серику отвезти его в мечеть. Дождавшись их ухода, он повернулся к надгробию и долго стоял, вглядываясь в надпись и узоры. И вновь перед глазами появился ее светлый образ: темные волнистые волосы

до плеч, белая кожа, черные глаза и бледные, тонкие губы. Она всегда была худенькой, только, когда ходила беременной, немного полнела, но оставалась при этом самой красивой для него. Ансар вспомнил день их знакомства, первые встречи, свадьбу и то, как он забирал ее из роддома в Крещенские морозы, когда на улице было так холодно, что новоиспеченный папаша боялся, что заглохнет машина.

А потом память подкинула ему давно забытый эпизод из прошлого, когда ему пришлось спрятать беременную Марьям и маленькую Саю в старом, построенном еще до войны доме на окраине Алматы. Времена тогда были суровые, и первые успехи Дулатова вылились в проблемы с ОПГ, которая хотела, чтобы Ансар им отдал налаженный канал поставки автомобилей.

Осенний дождь барабанил за окном незнакомой однушки со старой, годов этак семидесятых, обстановкой. А на дворе - середина 90-х и настроение у Дулатова было хуже некуда. Но он не показывал этого испуганной жене, которой до родов оставалось всего два месяца. На кровати, обнимая плюшевого медведя, спала дочка, а Ансар и Марьям стояли в прихожей и прощались.

– Когда вернусь, позвоню так: один длинный, три коротких. Только так. Кто будет стучать, не открывай.

Он сжимал ее ладони, а она плакала от страха, что муж может не вернуться.

– Ансар, все настолько серьезно?
– просипела Марьям.

– Они меня напугать хотят, отобрать то, что я честно построил. Я не могу сейчас сдаться, - Ансар протянул руку и пальцем вытер слезы с ее лица.
– Хорошо, что мама с тетей и дядей уехали в аул. Там они точно в безопасности. Жаль, что вас с ними не отправил, - сокрушался он.

– Ты же не знал, - тяжело вздохнула женщина и бросилась к нему на шею. – Господи, я так боюсь за тебя, Ансар.

– Ничего со мной не случится, Марьяша, - Ансар притворно рассмеялся, только чтобы ее успокоить.
– Я заговоренный.

– Откуда ты знаешь?
– отстранившись, она серьезно посмотрела на него затуманенным от слез взором.

– Я уже столько всего пережил, пока гонял тачки, - усмехнулся молодой Ансар.
– Так что я сделал вывод, что я просто везунчик.

– Ты сумасшедший, Ансар. Но я люблю тебя, - в который раз призналась Марьям и погладила мужа по щеке. Он опустился на колени, погладил и поцеловал ее живот, а жена зарылась пальцами в его непослушную шевелюру, которую так любила.

– Маша, прости меня, родная, - Ансар поднял на нее полные боли и сожаления глаза.

– За что?
– удивилась она.

– За то, что поставил вас с Саей под угрозу, -он поднялся на ноги и обнял жену.
– За всё, что сейчас происходит.

– Ансар, - Марьям прижалась к его груди и услышала, как бешенно бьется сердце любимого.
– Я тебе говорила уже, что мне нужен только ты сам. Бог с ними, с деньгами. лишь бы ты был жив и здоров, был рядом с нами.

– Родная моя, - Дулатов поцеловал жену в макушку и погладил по круглому животу.
– Я люблю тебя. Я обещаю, что все будет хорошо. Прорвемся! А потом я подарю тебе весь мир. Клянусь.

– Весь мир?
– засмеялась она сквозь слезы.
– Зачем мне весь мир, Ансар? Мне нужен только ты! Только наша семья.

Воспоминание резко оборвалось, когда в ледяных глазах Дулатова заблестели такие редкие слезы, но он вытер их прежде, чем они покатились по щекам. О том эпизоде бизнесмен давно не вспоминал. Как и о том, что в тот момент он сотрудничал с силовиками, которые уже давно “вели” ту организованную преступную группировку. А Марьям так и не узнала, что он тогда поехал на реальную “стрелку”, с которой мог и не вернуться.