Развод под 50. От печали до радости
Шрифт:
– Слушай, я пока не знаю, какие у папы планы. Давай мы с тобой позже это обсудим. Еще два дня впереди, - стараясь звучать обыденно, предложила Мира.
– У вас планы?
– переспросила дочь.
Родственников, друзей и коллег у Миры и Бахытжана было много, поэтому на выходных они часто посещали свадьбы, юбилеи и прочие тои, которые так любят устраивать восточные народы.
– Возможно, - сказала ее мать и облизнула пересохшие губы.
– Ну хорошо. Вы тогда поговорите, или я сама ему позвоню.
– Нет, не звони, - опешила Мира. – Вдруг он занят.
– Маам…у вас
Меруерт показалось, что Асель что-то заподозрила.
– Да, жаным. Не переживай.
Мира не умела врать, потому что у нее всегда все было написано на лице. И в работе она всегда предпочитала говорить все напрямую. Попрощавшись с дочерью, она облегченно вздохнула и положила телефон рядом. Но через пару минут он зазвонил снова.
На этот раз звонил старший сын - Димаш. Меруерт поздоровалась с ним и постаралась звучать буднично.
– Мам, привета! Как дела?
– Все отлично. Тетя Белла в гости пришла, - повторила Мира.
– О, привет ей.
– Передам. Как у вас? Как Жибек? Эминчик?
– спросила она про сноху и внука.
– Хорошо все, мам. Хотел спросить, можно в субботу к вам приехать? На прошлой неделе ты Эмину еще не разрешила по гостям ходить, а мы соскучились уже.
Это правда. Две недели назад внук подхватил вирус и Меруерт несколько раз приезжала к нему среди недели, осматривала и помогала невестке. Однажды даже заехали с Бахытжаном. И ведь ничего она тогда о нем не знала и не понимала, да и он умело маскировался.
– Мам, ты тут?
– забеспокоился сын. В комнату как раз вошла Белла и нахмурилась, увидев, как озадачена Мира.
– Да-да, я здесь. Димаш, золотой, давай мы с тобой это попозже обсудим?
– Вы куда-то собираетесь?
– допытывался сын.
– Возможно.
– А ну тогда ладно. Можем, и в воскресенье.
– Давай посмотрим, хорошо? Вы главное Эминку до ума доведите, а то сейчас много детей болеют, - Мира перевела разговор на другую тему.
– Да? А пока лучше никуда не ходить?
– напрягся сын.
– По крайней мере недельку не желательно.
– Ага, понял тебя, мам. Спасибо большое!
– Не за что, сынок. Поцелуй за меня Эмина и передай привет Жибек.
Закончив разговор, Мира упала на сложенные на столе руки и завыла от бессилия. Белла подошла к ней и погладила по голове.
– Ну что такое, мать?
– жалостливо проговорила подруга.
– Я вру детям!
– глухо отозвалась Меруерт.
– Мы все иногда им врём, - вздохнула Белла.
–
– Я не знаю, как сказать своим о разводе. Как они отреагируют? Димаш боготворит отца. Аселёк - папина дочка, еще на седьмом месяце…
Мира подняла голову и убрала с покрасневшего лица прилипшие пряди. Белла никогда не видела подругу такой раздавленной и вспомнила, как десять лет назад именно Мира вытаскивала ее из депрессии из-за измены мужа и развода.
– А почему ты об этом думаешь, а не Баха? Нет, мне нравится, как он устроился!
– возмущенно всплеснула руками Белла.
– Жену бросил, к любовнице ушел, а ты должна перед детьми за его дерьмо оправдываться? Ты и так столько лет ему обеспечивала тыл, пока он строил карьеру. Детей поднимала, за его матерью утки
– А ты все делала, еще работать успевала. И вот такая благодарность? Прости, дорогая, но я нашел помоложе, у меня любовь, а ты живи как знаешь!
От праведного гнева Беллы хотелось волком выть. Мире не нужна была карьера: ей достаточно было любимого дела, крепкой семьи и тепла семейного очага. Посыл подруги был понятен: она практически растворилась в муже, быту и заботах, думая обо всех, кроме себя. И вчера на нее словно ушат ледяной воды вылили: оказалось замок, который она построила, был из песка. Но набежала пенная волна и смыла его за секунду.
– В том-то и дело, - протерев нос бумажным полотенцем согласилась Меруерт.
– Он может себе это позволить. Он же ведущий хирург, мужчина в расцвете. И поверь мне, большинство в нашем окружении меня, пожалеют, а про него скажут: молодец, он Мире не изменял! Честно пришел и признался, что любит другую. А мне сорок семь. Я бабка!
– Так и мне сорок семь, - громко цокнула Белла.
– И я не старуха. Наоборот, я как хорошее вино - с годами только лучше.
Мира несколько секунд молча смотрела на подругу, а потом прыснула со смеху и снова уронила голову на стол. Она слушала, как шуршит пакетами Белла и поучает ее жизни: что крест на себе ставить рано, что пятьдесят для женщины - это новые сорок, что есть среди мужчин нашего возраста и даже старше те, у кого все хорошо работает - тут как повезет.
– Уж поверь мне, гинекологу. Ты не представляешь, сколько сейчас женщин сталкиваются с ранним или преждевременным климаксом. И это такой бич, - заявляет доктор Бакунц.
– Но медицина, к счастью, на месте не стоит, и можно препаратиками всё внутри поддерживать и любовью заниматься без боли.
– Белла, я не собираюсь ни с кем спать.
– Я и не предлагаю.
– Я всегда думала, я верила, что Бахытжан - мой единственный мужчина. На всю жизнь, понимаешь? С нашей первой брачной ночи.
– Ну, мая харошая, - специально добавив легкий армянский акцент, пропела Белла, садясь напротив Миры.
– Хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах. Ты думала одно, а вон оно как вышло. Я тоже не ожидала, что Арамчик припрет домой шалаву, пока мы с Каринкой были на даче у моих родителей. А помнишь, как оно было?
Конечно, Мира помнила. Десять лет назад Белла поговорила с мужем по телефону, но тот вовремя не отключился, и жена услышала, как он шепчет пошлые словечки другой. Белка сорвалась с дачи, примчалась домой, а там - картина Репина “Не ждали”.
Открыв коньяк, Белла разлила его по низким пузатым бокалам и пригубила:
– Моя покойная бабка, - Бела поморщилась и откусила кусочек темного шоколада, - Мэри Тиграновна Бакунц сказала мне во время моего развода: “Беги от той воды, которая не шумит и не журчит”. Народная армянская мудрость. Бахытжан - тот еще тихушник, извини, конечно. Копил, копил все в себе, молчал, а теперь, видите ли, ему по-новому жизнь захотелось, цели у него другие. Блядские у него цели. Но совет да любовь. Главное, чтоб обратно не попросился.