Развод под 50. От печали до радости
Шрифт:
На этих словах она сделала еще один глоток и взглядом заставила Миру тоже выпить.
– А может?
– спросила хозяйка, сжимая в руке бокал.
– Кто знает, какая еще моча ему в голову стукнет? Мой просился.
На столе снова заиграла мелодия мобильного, а на экране появилось фото Бахытжана с надписью “Любимый муж” внизу. Мира только сейчас поняла, что не переименовала контакт.
– О, вспомнишь “хавно” вот и оно.
– Тсс, - Мира приложила указательный палец к губам и Белла, хихикнув прикрыла рот ладонью.
–
– Здравствуй, Мира, - услышав голос все еще любимого мужа, у Меруерт дрогнуло сердце. Никогда он так официально с ней не здоровался. А теперь обращается, как к чужой.
– Здравствуй, - тихо ответила женщина.
– Зачем звонишь?
– Хотел заехать забрать оставшиеся вещи, - он выдержал двухсекундную паузу.
– И надо обсудить развод и раздел имущества.
– Какой…- голос Миры предательски дрогнул.
– Какой раздел имущества, Бахытжан?
Глава 6. Кольцо
У Беллы глаза на лоб полезли, она бесшумно проговорила губами плохое слово и налила себе еще коньяку.
– Квартира была мамина, Мир. Но я помню все, что ты для нее сделала и давай просто продадим и разделим деньги? Ты сможешь взять двушку, я…
– Ты совсем с ума сошел? Ты меня гонишь из нашей квартиры? Мы же ремонт недавно сделали! Кухню новую установили. Ты, ты…
Она начала задыхаться от обиды и непонимания, откуда в нем внезапно появилась эта гнильца, ведь все эти четверть века они жили хорошо. Можно сказать, душа в душу. А теперь ей казалось, что она совсем не знает своего мужа.
– Мир, поэтому нам надо все обсудить и поделить честно. Мне тоже надо где-то жить.
– Тебе или вам?
– Мир…
– А знаешь что?
– снова взорвалась Меруерт.
– Давай. Обсудим. Поделим квартиру, общий депозит. Что ты там еще хочешь делить? Ложки-вилки-поварёшки? И кстати, дети хотят нас навестить в субботу. Расскажешь им, что ты меня бросил, разлюбил, квартиру хочешь продать. Они же рано или поздно все равно узнают. Так почему бы не в эти выходные?
– Ты им что-то сказала?
– строго спросил муж.
– Я?
– воскликнула она.
– Нет. Им скажешь ты. Ты же у нас решил начать новую жизнь!
– Мира…
Но Мира бросила трубку и в гневе швырнула ее на пол. Эта мгновенная, стремительная истерика была совершенно ей несвойственна, но все происходит впервые. Первая любовь, первая близость, первое предательство и первое разочарование.
– Он хочет продать квартиру?
– переведя взгляд с телефона на подругу, спросила Белла.
– Да. Видите ли она мамина, мы покупали ее на деньги от дома, который снесли. И вроде все справедливо, но так гадко.
– Это его молодуха науськала. Вот как пить дать!
– хлопает по столу Белла.
– Посмотрела, наверное, что хирург ведущий, машина хорошая, еще и квартира четырехкомнатная.
– Ты что?!
– с сарказмом воскликнула Мира.
– У них же любовь. Он сам так сказал: “Мы любим друг друга и хотим
– Вместе она хотела жить в вашей четырехкомнатной квартире. Знаю я таких! Видела, когда работала в Перинатальном центре, как там молоденькие медсестрички и вчерашние студентки глазки строили взрослым дядям-хирургам! И дифирамбы им пели, и пирогами своими угощали, и в глаза томно смотрели. А потом семьи распадались, и эти седые мужики уходили к своим шлёндрам. Один даже жену с детьми из квартиры выставил и блядь свою туда заселил.
– А Бахытжан предлагает квартиру продать и деньги разделить, чтобы я себе двушку взяла, - сокрушалась Мира.
– Ну просто чудо какой честный и благородный мудак! Да что ты делаешь?
Меруерт отчаянно принялась снимать с безымянного пальца обручальное кольцо, с которым проходила весь день. Она боялась с ним расставаться, будто это могло что-то изменить и вернуть ей мужа. 27 лет она носила его и хранила верность Бахытжану и общим клятвам. А после этого звонка разозлилась не на шутку, осознав, что он не только не передумал, но и вообще поступает подло. Его слова вмиг отрезвели, а вот кольцо упрямо не поддавалось.
– Чёрт!
– выпалила она.
– Палец уже болит.
– Покажи, - Бела притянула ее руку и присмотрелась. Золотая полоска застряла на середине и тут могло помочь только одно.
– Пойдем в ванную.
Молча она потащила Миру через весь коридор к раковине, включила воду, подставила кисть под струю и начала намыливать палец.
– Теперь попробуй прокрутить, - велела она.
Меруерт пыхтела, ругалась себе под нос, вертела это несчастное кольцо туда-сюда, но оно не слушалось.
– Давай я попробую, - Белла взяла все в свои руки и еще сильнее давила на золотой обруч.
– Ай!
– взвыла Мира.
– Больно!
– Бог терпел и нам велел! Давай!
– скомандовала подруга.
– Раз, два три.
Прокрутив кольцо еще раз Белле Борисовне всё же удалось снять его с распухшего, почти синюшного пальца Меруерт. Сидя на бортике ванны, она смотрела на свою дрожащую кисть, а потом на само украшение, которое подруга положила на край белоснежной раковины. Сейчас оно казалось ей совсем крохотным и тонким. Подумать только - больше четверти века она его носила, не снимая, а теперь оно - маленькое, не нужно ни ей, ни ему.
– Пойдем, еще по бокальчику, - Белла прервала ее мысли и потянула за собой на кухню.
Одним бокальчиком дело не закончилось и Мира с удивлением заметила, что впервые так много пьет и почему-то не пьянеет. В какой-то момент стало жарко, и она надела майку на тонких лямках, а Белле отдала свою широкую футболку оверсайз. За окном уже давно стемнело, а две закадычные подруги вспоминали молодость, студенческие годы, свадьбы друг друга и рождение детей. Потом разговор снова свернул на тему бывших, и уже пунцовая Белла вздохнула, отправила в рот шоколадку и с набитым ртом сказала: