Развод. По осколкам обмана
Шрифт:
Начальник службы безопасности с громким выдохом передаёт мне папку, намекая что ничего хорошего я там не увижу. Не мешкая достаю фотографии и сразу же скомкиваю их. Пелена ярости застилает глаза от увиденного, но в памяти успевает отпечататься парочка обнимающихся людей — моей Анжелики и Марка Степанова. МОЕЙ АНЖЕЛИКИ. Какого лешего он тискает мою женщину? Что он, мать вашу, вообще там забыл! Веник несчастный притащил!
Прикрываю глаза, по привычке массируя виски. Под рёбрами жалобно ноет, напоминая последние Ликины слова — не стоит даже пытаться. А с ним стоит? С этим
— Они там сговорились все, что ли? — задаю риторический вопрос в воздух.
Удивительно, что увидев женщину, с которой совсем недавно я хотел связать жизнь, целующуюся с моим братом, я не испытал ровным счётом ничего. Никакой ревности, задетого мужского эго, боли от предательства близких мне людей. Вообще ноль. Но зато увидев другую женщину, ту на которую у меня нет никаких прав, в объятьях другого — я готов стереть его в порошок. В невинных объятьях, даже не в, очевидно романтическом, поцелуе.
Мысль о том, что в папке есть ещё фото, а я видел лишь первое, резью ударяет в затылок. Если дальше там будет фото их ротового слияния, боюсь, я сорвусь и прямо сейчас поеду к нему, наплевав на всю тайную игру, которую мы ведём. Есть в этом что-то первобытное — убить соперника, который приближается к твоей женщине.
Словно дохлых крыс, я брезгливо комкаю и отбрасываю последующие снимки, пока не дохожу до двух последних. На них Анжелика, Ярик и Марк заходят в подъезд, все вместе. Она пригласила его домой! Чужого мужика! В дом, где живёт МОЙ сын.
Кулаком ударяю по столу, пытаясь выплеснуть всю бессильную ярость. Металлическая ручка подпрыгивает, лязгает о статуэтку с логотипом компании и скатывается со стола прямо на пол.
— Уходи, — рычу Илье. — Всё остальное потом.
Безопасник понимающе удаляется за секунду, оставляя меня в одиночестве и полном душевном раздрае. Чтобы не убить её при встрече, я ещё десять минут сижу закрытыми глазами, пытаясь достигнуть хоть какого-то покоя внутри. А потом, наплевав на работу и клиентов, прыгаю в машину и еду к ней на работу.
Приезжаю к главному входу ровно к пяти, за час до конца рабочего дня Анжелики. Телефон не переставая трезвонит, но мне сейчас вообще не до этого. Достаю из бардачка бутылку воды и жадно осушаю почти всю, унимая желание орать во всё горло.
После её побега, полученных мной документов на развод и подтверждения измены, я чувствовал себя примерно также. Орать хотелось, выть, сердце вырвать, лишь бы не чувствовать. Я не допущу такого больше, не отпущу её! Почти час проходит в бреду, память услужливо подкидывает осколки того ада, что я пережил после её ухода.
— Слушаю, — рявкаю в телефон.
— Любимый, — испуганно откликается Злата. — Прости, прости..
Мне хочется закатить глаза и начать иронизировать, но я ведь так и не знаю главного, поэтому я делаю голос мягче и продолжаю.
— Что случилось, Злат?
— Я… я хотела признаться, ты можешь приехать? — неуверенно говорит она.
Я не слышу слов, потому что прямо на моих глазах Анжелика летящей походкой выскальзывает из дверей офиса и двигается к машине. На встречу ей выходит Марк, открывает пассажирскую
— Это насчёт наркотиков… — продолжает Злата. — Мне дал их…
Глава 49
Анжелика
— Правда, не стоило за мной заезжать, — неловко отворачиваюсь к стеклу. — Я большая девочка.
— А как иначе избавить принцессу от хандры? — искренне возмущается Марк. — Давай сегодня заберём Ярослава и поедем в ту маленькую итальянскую пиццерию рядом с аквапарком? Отказы не принимаются.
— Ну хорошо, — сдаюсь. — Только ненадолго.
Марк, появившийся на днях в моём дворе, сейчас больше походит на ураган Катрина. Не даёт мне и минуты продыху, таская во всевозможные места досуга. В тот раз, стоило нам только переступить порог моей квартиры, как Марк сразу же предложил съездить в тихий ресторан с детской комнатой. Потому что иначе нам не удастся нормально поговорить до момента, пока я не уложу сына.
Ресторан оказался действительно замечательным, мы ели мои любимые морепродукты, разговаривали о жизни, а в это время за сыном приглядывала целая команда специалистов. Я так и не смогла признаться в причине своих слёз посреди улицы, а Марк, в очередной раз проявив чудеса тактичности, не стал лезть душу.
И вот, последние три дня, он встречает меня с работы, мы вместе едем за сыном, а потом втроём или вчетвером с его сестрёнкой Катюшей едем развлекаться. Марк задался целью вытащить меня из уныния и всячески поддержать. Знал бы он только, что от моей болезни нет лекарств.
— Русалочка, может на выходные выберемся на природу? — спрашивает Марк, слегка повернув голову в мою сторону. — У меня домик есть недалеко от города.
Это прозвище перестало напрягать, потому что за последние дни звучит слишком часто. Марк, как и обещал, сохраняет дружеский нейтралитет и не делает поползновений в сторону романтики. Не знаю что у него в голове на самом деле, но меня вполне устраивает такой формат общения. Мы ещё раз поднимали тему ожиданий каждого, когда я спросила зачем он тратит на меня столько времени, и Марку удалось меня убедить, что это его альтруистические позывы и «не оставь хорошенькую девушку в беде».
— Марк, ты слишком хорош для этого мира, — в шутку дразню я. — А если честно, то вряд ли получится, не хочу злоупотреблять твоей добротой.
— Ах да, я же не сказал, — театрально бьёт себя по лбу. — Мы будем не одни, там будет семейная пара с ребёнком и один мой хороший товарищ, ну и мы с тобой. Вот я и подумал — три малыша, чистый воздух, а взрослые мясо пожарят.
— Заманчиво, — делаю вид, что задумалась. — Если так, то хорошо.
На самом деле, все эти вечерние вылазки после работы здорово помогают отвлечься. Нет, забыть Алексея мне поможет только с корнями вырванное сердце, но как способ хоть на пару часов сбежать от самой себя — вполне. Это временная мера, я отчётливо это понимаю, стоит только остановиться и перестать бежать, как мысли заполняет горькая дымка образов и воспоминаний.