Развод. Я все еще люблю
Шрифт:
Меня бросили все! Паша, который так сильно любил. Козел Рогов со своим тестом на отцовство! Одного же теста мало было. Нужно еще сделать.
И моя родная мать меня послала.
Я зла на весь мир! И пока кипит этот адский огонь, мне нужно срочно что-то придумать.
60. Павлик хороший парень
Юрий с довольной физиономией торжественно вручает запечатанный конверт с распечаткой теста на отцовство, хотя и мне, и ему, уже известен
— Говорил с ней? — бросаю сухо.
— Да. Мерзкая личность. Не удивительно, что от ребенка отказалась.
— Она не сказала, кто биологический отец?
— Куда уж там, — шумно вздыхает. — Я к этой ненормальной сам больше не пойду. Скорее бы ее выписали… персонал жалуется. Хамка невозможная!
— Мне можно с ней поговорить?
— Да пожалуйста! Только девка не в адеквате! — Юра многозначительно крутит пальцем у виска.
Тем не менее, важно узнать, кто на самом деле отец Алининой девочки. Грач говорил, что видел ее с каким-то пацаном. Вероятность мала, что биологический папа окажется адекватным, но выяснить это нужно.
Прохожу мимо палат и стучусь к Лебедевой. Вхожу беззвучно.
— Опять вы? — фыркает недовольно и ноги поджимает к груди.
— Алин, кто отец твоего ребенка?
— Какая разница? — сжимает кулаки. — Не нужна ему уже ни я, ни ребенок.
— Ну так тебе, оказывается, ребенок тоже был нужен только для получения выгоды. Иначе бы ты от дочери не отказалась.
— Откуда вам знать? — щурится с презрением. — Я может быть искренне вас полюбила! Хотела с вами семью! А вы со мной так!
— Успокойся, — самодовольно улыбаюсь. — Тебе больше не нужно врать, Алиночка. Все закончилось.
Я рад, что эта история подходит к концу, и скоро Алина Лебедева останется лишь неприятным воспоминанием.
— А я совершенно спокойна! Меня на днях выпишут из этого дурдома, и я смогу дальше жизнь свою налаживать!
Наивная. Как только выпишут, начнется судебное разбирательство о краже в особо крупном размере. И пусть Алине дадут маленький срок, но он будет ей хорошим уроком.
— Дашь номер биологического отца?
— Нет! — резко отвечает и отворачивается. — Я не хочу, чтобы он ребенка видел! Пошел он к черту! — переводит на меня обиженный взгляд. — И ты пошел к черту, старый козел!
Выхожу из палаты, бесшумно закрыв дверь. Так я и думал, что от Лебедевой информации не дождешься. Выходит, можно обращаться в фонд для сирот, который я спонсировал раньше. Младенцев быстро разбирают. Уверен, проблем не возникнет.
Спускаюсь на первый этаж. Спешу, чтобы поскорее вернуться к своей семье, вручить Наденьке конверт с результатами теста и заняться своими детьми.
У выхода чуть не врезаюсь
— Мам, осторожно! — парнишка ловко ее подхватывает.
— Постой, ох! Ох! — за сердце хватается.
Останавливаюсь. Что-то интуитивно удерживает меня здесь и заставляет подслушивать разговор.
— Тебе плохо?
— А что, должно быть хорошо? — вскрикивает на сына. — Заделал ребенка какой-то шлюхе непутевой и молчит! Довольный ходит!
— Мам, иди…
— Да подожди, — отмахивается женщина и устремляет взгляд на меня. — А вы доктор?
— Нет, — качаю головой. — Вы что хотите?
— Нам нужно с кем-нибудь поговорить, — задыхаясь бормочет. — Тут моя внучка. Я хочу ее забрать.
Осматриваю пацана. Примерно ровесник Лебедевой. Может чуть старше. Крепкий, темненький.
И дочка Алины на него похожа.
— Я вас провожу к Фролову. Он поможет! — коротко киваю и разворачиваюсь.
Юра смотрит в окно с таким видом, будто увидел там что-то сверхъестественное. Только лишь волосы на его затылке не шевелятся.
— Юр, давай еще один тест на отцовство. По-быстрому, — прошу я, но Фролов шумно вздыхает.
— Зачем тест, если парнишка и так признался, что он папаша?
— Потому что Алина чокнутая, сам же сказал так.
— Ладно. Тест сделаем. Платишь ты?
— Я.
— И чего ты так за судьбу этой девочки переживаешь? Знаешь ведь уже, что не твоя она. Неужели, не пофиг?
— Нет, Юр, не пофиг! — сжимаю пальцы в кулаки до ощутимой боли.
Жду, пока у Паши возьмут материал для проведения экспертизы. Его мама сидит у двери в процедурную с закрытыми глазами и дышит тяжело. Волнуется.
— Результат через сутки, — объявляет Фролов, как только Павел выходит в коридор. — Теперь идите. Весь роддом на ушах стоит из-за вас.
— Спасибо, Юр, — выдаю чуть слышно.
— Я с вами поговорить хотел, — Паша нервно жует свою нижнюю губу и смотрит щенячьими глазами в мое лицо.
— Давай не здесь. Пойдем в машину. Отвезу вас домой.
— Как? А внучка? Даже не покажут? — пикает Ирина с нескрываемым расстройством.
— Сначала результаты ДНК, мам. Потом внучка.
— Павлик, а девочка точно твоя? А то может зря мы…
— Моя, мам! Пойдем!
Сажаю семейку в свою машину. Паша смотрит в лобовое стеклянным взглядом.
— Я извиниться хотел, — начинает смело, но в глаза мне не смотрит. — За Алину. За то, что помог ей. И деньги, которые вы ей давали…
Паша лезет во внутренний карман куртки и достает наличку.
— Вот, — протягивает мне.
— Честный, значит, — довольно усмехаюсь.
— Павлик хороший парень! Правда! — поддерживает его мама с заднего сидения. — И девочку мы хорошо воспитаем!