Развод
Шрифт:
– Меня? Когда меня обзывают как-нибудь, то существует два исхода: в добром расположении духа я плюю даже на то, что меня назовут мудаком, в плохом расположении духа я пристреливаю на месте. – Джиён почесал подбородок, на котором пробивалась незаметная щетина. Вновь мне в глаза бросились его перстни. – Но ты откуда-то знаешь всю эту историю, которую не мог поведать никто, кроме Йесона. Исходя из этого, я делаю вывод, что ты как-то связана с ним. А поскольку я слишком хорошо знаю Йесона, то подведу итог, что ты его жена.
Я замолчала от такого скорого и ненужного мне
– Нет смысла отпираться. Это так. – высоко подняв голову, признала я. – Неужели не было других предположений, как я могу быть связана с Йесоном?
– Да он даже маме родной не стал бы говорить о своих темных делишках. А с кем мужчины скорее откровенничают? С теми, с кем спят. Насколько я знаю, у него для этого только одна женщина, - самодовольство и гордость во мне помножались друг на друга и увеличивались.
– И он позволяет тебе быть подругой этого смазливого наследничка? – Джиён издевательски облизнулся. – Ладно, это последнее, до чего мне есть дело. Лучше скажи, почему ты не спросила всё у Йесона, а поехала со мной ради того, что могла бы узнать от него?
– Он не хотел мне говорить. – пожала я плечами. – Не люблю выносить сор из избы, но коротко говоря, между нами произошла размолвка, и он отказался сообщать мне о положении Донуна, хотя прекрасно знает, что я о нем волнуюсь. Если ты знаешь Йесона, как говоришь, то можешь себе представить его упрямство и скрытность. Слова лишнего не вытянешь, тем более, когда он злой.
– Знаю я его характер, это верно. – Джиён упер руки в бока и, первый раз за всё наше знакомство, по-человечески, очень просто засмеялся смехом проигравшего. – Вот же дела! Господь отвел-то с тобой переспать или принудить силой. – закусив губу, он протер лицо ладонью, растрепав челку. – Черт, ты себе не представляешь, до чего бы ты меня довела, если бы наставила посредством меня рога Йесону.
– Я никогда бы этого не допустила. Если бы ты полез чрезмерно лихо, я бы тут же сказала, кто я.
– А если бы я успел с тобой что-нибудь сделать до этого? – продолжил сокрушаться он, качая головой. – Доверяй после этого женщинам! Нет, я и до этого не доверял, но чтобы так… понимаешь, Йесон мне такой давний друг… более того, он старший друг и большой авторитет для меня. Я бы сам себя на счетчик поставил за такой номер. Черт… опасная ты женщина, ох опасная!
Мне захотелось улыбнуться, но я сдержалась. Джиён не сдерживался, но его улыбка была немного страдальчески-отчаянной. Он замер, упершись в меня взбаламученными темными озерами очей.
– Что? – по коже прошлись мурашки от пристальности, с которой на меня уставились.
– Я силюсь с тобой не флиртовать и не кокетничать, что выходит с трудом, потому что привычка делать это с бабами во мне за столько лет рефлекторная! А сколько я тут пошлостей наговорил жене близкого друга… Мне лет с двенадцати не было стыдно, но ты умудрилась оживить во мне это чудесное чувство. – упрекнул меня мужчина, недовольный подобным положением дел, но не скрывающий восхищения перед тем фактом, что и его кто-то способен поколебать. – Я бы должен немедленно отвезти тебя обратно, но я на ногах уже не стою. Идем, я позвоню Йесону и скажу, где ты… блядь, я ж его сбросил и отключил, да? – Джиён хлопнул по лбу. – Блядь…
– Всё в порядке, ведь «мужчинам нельзя давать стопроцентной уверенности, они должны волноваться, чтобы не утратить инстинкта охотника». Так?
– Все мои слова будут использованы против меня, но я имею право на молчание. Я понял. – он обошел меня заведомо далеко, чтобы не задеть. – Как идиот, на вечерних переговорах я шепнул Йесону, что приглядел в гостинице, где он остановился, шикарную цыпу с роскошным задом и имею намерение при возможности её выдрать. Отрежьте мне кто-нибудь язык!
– Мир потеряет гуру трехчасового кунилингуса, я не могу этого допустить. – перегородив ему дорогу, теперь пришла моя очередь проявлять напор. Тем более, мне его язык действительно нужен был по его прямому назначению. – Так, что с Донуном? Мы не закончили.
– Да какой к псам Донун? Всё с ним прекрасно. Валяется в отключке там, где его и оставили, под надежным присмотром. Йесон попросил инсценировать похищение, чтобы выманить сюда мадам Сон и уладить конфликт этой парочки, собравшейся разводиться, как я понял. Никакого, в коем-то веке, криминала. Самому скучно.
Я открыла рот, с округлившимися глазами услышав правду. А сомневаться в том, что это правда, пока причин не было. Йесон устроил такую заваруху, чтобы помирить этих несносных гордецов? Но меня-то зачем было обманывать и доводить до ярости?! Попросив мысли утихомириться, я постаралась разложить всё по полочкам. Да какая заваруха? О похищении не знает никто, кроме меня и Соры. Это очередной спектакль для избранных. Мы думаем, что вокруг творится беспредел и полгорода под прицелом коварных злодеев, пока Донун где-то спит, а Йесон сгорает от ревности, которую я лишь усугубила. О-о-у.
– И Донун никого не оскорблял? – жалобное блеяние закралось в мою интонацию.
– Ему подсыпали снотворное в первую же рюмку, предложенную за знакомство.
– Твою ж мать… - откинулась я на стену, прикрыв глаза. Какого черта я полезла и когда уже научусь доверять Йесону до конца, а не раздумывая каждый раз над тем, зачем и почему я должна это делать. Кому я сделала хуже своим расследованием? Только себе. Я сползла вниз, сев на корточки.
– Чувствуешь себя дурой? – подколол Джиён.
– Ага. – положила я руки на колени и уткнулась в них лицом.
– Тогда мы на равных. Спасибо тебе, ты обеспечила меня этим ощущением надолго. – ёрничал он.
– Обращайся, я и не такое умею.
– Не-не, дальше я сам. – опустившись рядом, мужчина простецки толкнул меня плечом в плечо. – Не надумала выпить? Или покурить? Мне лично курить захотелось.
– Я не курю. – приподнявшись из укрытия рук, я повернулась к Джиёну. – Как давно вы с Йесоном знакомы?