Разыграть чувства
Шрифт:
Но как скрывать от глаз товарищей свою вторую ипостась, которая пробуждается каждое полнолуние? Просто. В семье хранится фамильное кольцо-артефакт, призванное сдерживать волчью сущность при необходимости. Тонкий медный ободок, который, находясь на пальце владельца, становится невидимым.
Пересекая границу собственного имения, Лукас рассчитывал, что разговор с родителями окажется долгим. Поэтому он не собирался распрягать коня, чтобы потом не тратить лишнее время. Все необходимые вещи были в части. Да и не приветствовалось у них хранение
Когда молодой мужчина решительно вошел в родительский дом, Ванесса и Феркус пили в гостиной чай в компании тетки Лукаса по маминой линии, а также дедушки, возраст которого угадать не представлялось возможным. Семидесятилетний оборотень выглядел вполовину моложе своего настоящего возраста и еще мог бы дать фору собственному внуку в плане любовных отношений и интриг.
Прислуживали в особняке также оборотни. Глупо было подпускать близко к себе обычных людей. Они слишком много болтают и суют свои носы во все щели.
В холле Лукас столкнулся с дворецким, зрелым симпатичным мужчиной с родинкой на бритой щеке и цепким взглядом светло-карих глаз.
– Прикажете доложить о вас, господин? – отвесив поясной поклон, осведомился он.
– Не надо, Гилберт, - отмахнулся Когинс-младший. – Скажи, где мои отец и мать? Я сам сию секунду поднимусь к ним.
– В Рубиновой гостиной, господин, - вежливо откликнулся слуга. – Пьют чай с госпожой Лилией и господином Робертом.
Собственно, так звали тетку и деда этого взбалмошного самоуверенного оборотня. Лукас только коротко кивнул и чуть ли не бегом взбежал по лестнице на второй этаж, туда, где и находились указанные дворецким апартаменты. Он рассчитывал увидеть родителей в хорошем расположении духа, но даже не предполагал, что застанет их за чтением премерзкой записки, от человека, желающего перевернуть его жизнь с ног на голову.
– А вот и он, голубчик! – визгливо воскликнула тетка Лили, указывая тонкой изящной ручкой на племянника.
– Явился, наконец, волчара облезлый, - присоединился к ней Роберт Когинс. – Ну и где же тебя носило, позволь спросить? Уж не бегал ли по балконам очередных человеческих девок портить? Что, своих мало стало, решил экзотики попробовать?
– Никак нет, дед, - с трудом сдержав свое раздражение, ответил Лукас. – Поверьте, я был в... части. И если вам так неприятно мое общество, то радуйтесь, на рассвете меня здесь уже не будет. Обещаю, вы меня еще долго не увидите…
– Что ты хочешь этим сказать? – нахмурился Феркус.
– А то, что орки объявили нам войну, отец, - с горечью откликнулся Лукас. – И мне нужно вместе со своим полком к вечеру уже быть на приграничной заставе, чтобы защитить наше королевство от вторжения незваных гостей.
– Богиня, какой ужас! – воскликнула Ванесса. – Лукас, милый, скажи, что это неправда.
– Это правда… - поджав губы, откликнулся тот.
– Значит, на передовую пойдешь? – зачем-то уточнил Роберт.
– Да.
– Сын, я не хочу отпускать тебя! – всхлипнула Ванесса. – Но ты ведь не можешь отказаться…
– Я не желаю быть трусом, мама, - твердо ответил молодой мужчина. – Это мой долг.
– Ты прав, - голос Феркуса стал хриплым. – Значит, так надо…
В течение этого времени не проронившая ни слова Лилия лишилась чувств. Несмотря на то, что она сильно злилась на своего племянника, женщина не смогла перенести такое страшное известие, связанное с ним.
– Воды! – крикнула Ванесса. – Кирна, где ты?
– Я здесь, госпожа, - в дверном проеме появилась белая как мел молодая служанка.
Девушка сама едва держалась на ногах из-за слов Лукаса. Буквально на той неделе он в который раз пришел к ней в спальню на ночь. Это была последняя, но такая головокружительная и фееричная любовная история двух страстных сердец. Со стороны девушки Лукас чувствовал немое обожание, но в то же время стремление связать себя с ним узами брака. Но сам молодой оборотень к ней ровно ничего не чувствовал, однако щедро одаривал своим теплом и ласками, подчас откровенными и напористыми, но так привлекавшими как Кирну, так и остальных счастливиц, с которыми Лукас делил свою постель.
– Принеси воду! – прикрикнула на нее Ванесса. – И поживее!
– Да, госпожа, - пролепетала девушка и скрылась в коридоре.
– Что же ты с нами творишь, сын, - горько покачал головой Феркус. – Сначала лишил целомудрия единственную дочь Гиллтонов, затем на войну собрался.
Когинс-младший проигнорировал замечание и резко сменил тему:
– Я не могу показывать свою вторую ипостась на войне…
– Хоть бы спросил у собственных отца и матери как самочувствие, - недовольно фыркнул Роберт. – А он сразу фамильный артефакт требует.
– Будет ему артефакт, - серьезно произнес Феркус. – Нам сейчас важно всем чем только можно помочь Лукасу в сборах. Наши семейные дела - вещи второстепенные. Не столь важные.
– Вообще-то, вы для меня и есть самое важное, - твердо произнес Лукас и, увидев в руках отца письмо от Джона Гиллтона, спросил настороженно: – Отец, от кого это письмо?
– Нота протеста от отца той девушки, которую ты, сын, так неосторожно соблазнил, - немного холодно откликнулся Феркус.
– И все? – осторожно уточнил молодой оборотень.
– Не совсем, - глава семейства кашлянул и продолжил: - Он хочет, чтобы свадьба состоялась.
– Это невозможно, – уверенно сказал Лукас. – Оборотни никогда не женятся на человеческих женщинах.
– Об этом надо было думать, когда подливал, тогда еще невинной Марианне, приворотное зелье, - фыркнул Роберт. – Как говорится, что посеешь, то и пожнешь.
– Я никогда не свяжу себя узами брака с обычным человеком, – презрительно поморщился молодой мужчина.
– Сам об этом Гиллтонам сообщишь или как? – издевательски осведомился дед.