Реабилитации не будет или Анти-Архипелаг
Шрифт:
Переизбрали-то Вильсона президентом, только на условии не вступления в войну! Между прочим, факт потопления потом был опровергнут, но было уже поздно. Государственный секретарь Лансинг записал за президентом Вильсоном, что когда тот сказал о положении в странах с катастрофической ситуацией, то он особо остановился на России. Где… «Революция в России, кажется успешная (!), и она отмела все условия для европейской войны как войны между Демократией и Абсолютизмом». То есть, отречение царя Николая убрало препятствия для вступления США в европейскую войну против Германии. США объявили войну против Германии 6 апреля 1917 года.
Американский гриф почувствовал запах
В истории Второй Мировой Войны такой же трюк, как и трюк президента Вилсона-Вольфсона, проделает другой американский президент, голландский еврей Франклин Рузвельт. (Розенвельдт). Вильсон сослался на потопление торгового судна, которого на самом деле не было, а Рузвельт подставит японцев под специально подстроенный липовый Пирл-Харбор (Японцам был подсунут набор кораблей под списание «кукла»). По этому вопросу написано много книг, рассмотрение которых не входит в тему этой книги. Поэтому мы оставим этот вопрос, просто выделив, что США вступили в Первую Мировую Войну, только после того, как дождались революции в России и отречения царя от престола, что показывает, что они не только ждали этого события, но и прикладывали все усилия к его осуществлению.
А мы вернёмся к увлекательным приключениям нашего антигероя Лейбы Троцкого, потому что родина должна знать своих антигероев тоже.
Итак, Троцкий оказывается в Петербурге с миллиардом долларов в кармане, пароходом с оружием и тремястами гангстерами из Нью-Йорка, которые уже поднаторели в перестрелках с полицией в условиях действия «сухого закона». Заметим, что американские гангстеры эпохи «сухого закона» имели привычку избавляться от трупов растворением их в серной кислоте. Этот метод они применят и к царской семье.
В Стокгольме под охраной доверенных лиц остался пароход с оружием, которое надо было переправить в Петроград. Заметьте, что Троцкому, для того чтобы 3 июля 1917 года сделать попытку государственного переворота, хватило только времени достаточного для переброски оружия из Стокгольма в Петербург, то есть двух месяцев. А пока Троцкий, имея деньги, собрал своих «американцев». Зрелище было отвратное. Чёрные, заросшие, пейсатые, бородатые, месяц не мывшиеся на пароходе нью-йоркские евреи составляли явный контраст к русскому населению. Троцкий привёл их в «божеский» вид и, видимо, это первое, на что он потратился. Поскольку это сборище практически не разговаривало по-русски, было решено называть себя «прибалтами»: латышами, литовцами и эстонцами. Каждый взял себе соответствующее случаю имя и фамилию.
Как это делается, показано в работе Вильяма Похлёбкина «Великий Псевдоним». Он приводит небольшой список членов РСДРП, сменивших фамилии: Махновец стал Акимовым, Овсеенко стал Антоновым, Фрунзе стал Арсеньевым, Ворошилов, которого Ленин язвительно называл Ворошилов-Балалайкин, стал Володиным, Гурвич стал Даниловым, Левин стал Егоровым, Апфельбаум стал Зиновьевым, Костриков стал Кировым, Пикер стал Мартыновым. Бухарин стал Николаевым. Постоловский стал Михайловым, Залкинд стал Осиповым, Гальберштадт стал Паниным, Рыков стал Сергеевым, Крохмаль стал Фоминым, а Левина вообще стала Ивановым. Кроме этого:
Мошинский стал Львовым. Цхакая стал Барсовым, Джапаридзе стал Голубиным.
Н. Бауман был Грач, Яков Драбкин стал Гусевым, Аристархов стал Осетровым.
Леонид Красин стал Зиминым, Цедербаум стал Мартовым, И. Ляховецкий стал Майским Губельман стал Ярославским, М. Бронский стал Варшавским, Пятаков стал Киевским, Бриллиант стал Сокольниковым. О-Г.А. Апфельбаум стал Московским.
Только Бундовцы брали еврейские же псевдонимы: Гольдман
Розенфельд стал Каменевым, Луначарский Воиновым, Скрябин стал Молотовым, а Крупская была Саблиной.
Затем Троцкий разбил их на группы и дал каждой группе задание. Одни агитируют в Петрограде, другие в Кронштадте, третьи в солдатских казармах, четвёртые печатают и распространяют листовки, пятых надо откомандировать в Москву, шестых надо откомандировать в другие города, седьмых надо отправить разлагать фронт, восьмые осуществляют саботаж и диверсии в городе. Главное, создать перебои в снабжении населения продуктами и другими предметами первой необходимости. Работы было невпроворот.
Существует интересная фотография лета 1917 года. За столом сидят руководители Петросовета, самозваного еврейского органа власти, легализующий себя как представитель «угнетённого» русского пролетариата – «сердобольцы русского пролетариата». Их обступает толпа, надо понимать, единомышленников, а за столом сидят, слева направо: Моисей Урицкий, Лейба Бронштейн-Троцкий, Яков Свердлов, Зиновьев-Апфельбаум, Файерман и товарищ «Михаил»- представитель большевистского тренировочного «Семинара», школы боевиков, с острова Капри. Такие подобрались «защитнички интересов русского рабочего класса», который, кстати, их никогда об этом не просил и не уполномочивал.
Врач Борис Соколов, в своих мемуарах, «На берегах Невы» так описывает день на улице Петрограда 1917 года: «Мы вышли к Александровской площади, на площади проходила огромная демонстрация: несколько тысяч, практически только мужчин, и всего, может быть, несколько женщин, ходили вокруг памятника Александра Первого. Было несколько матросов, некоторые с ружьями и несколько рабочих, в основном это были дезертиры с фронта.
Перед ними несколько человек специфического вида с длинными чёрными волосами и бородами держали огромные портреты Ленина и Троцкого. Было множество плакатов типа: «Долой империалистическую войну», «Мы хотим немедленного мира», «Долой правительство лакеев Уолл-стрита».
Демонстранты пытались затянуть «Интернационал», но звучало довольно мерзко». Интересно, кто из русских рабочих и солдат без подсказки мог знать о наличии за океаном какого-то Уолл-стрита? – Любопытно, да?
Вот, чем занимались в Петербурге люди Троцкого, которым почему-то не было нужды работать и зарабатывать себе на жизнь. Они, приехав с Уолл-стрита, держали плакаты: «Долой лакеев Уолл-стрита». Парадокс? – Это крайняя степень лжи и изощрённости. Этим людям характерно обвинять в своих преступлениях свои собственные жертвы.
Однако июльский путч Троцкого захлебнулся, наверно было ещё мало денег.
Сам Троцкий в «Моей жизни» говорит скупо: «Глубокая июльская разведка превратилась в одностороннее сражение. Противник оказался победителем без труда, ибо мы не вступали в борьбу. Ленин и Зиновьев скрылись». То есть Ленин и Зиновьев «смылись», а Троцкого сцапали. Но Троцкий зря боялся, его-то, с его-то деньгами, «личным» Смольным дворцом и таким количеством «земляков» во всех партиях и государственных органов, его, естественно, быстро освободили. Но в октябре Троцкий, который, естественно, стал Председателем Военно-революционного комитета большевистской партии, уже не подкачал. Премьер-министр Керенский и не сопротивлялся. Все поведение Керенского показывает, что он и Троцкий подчинялись одному и тому же хозяину, международной банкирской мафии, и у Керенского была команда сдать Россию под руководство Троцкого. Мировое банкирское правительство не устраивала мягкотелая политика Керенского.