Реалити - шоу
Шрифт:
Когда мы вышли во двор, куча оружия, сложенная у стены, выглядела весьма внушительно, а возле неё собрались все «пограничники», оживлённо обсуждавшие неожиданную удачу. При моём приближении все сразу смолкли. Я с некоторым удивлением оглядел кучу оружия. По бумагам вроде много, но терпимо, а когда сложено вот так навалом, то производит впечатление.
— Как же вы всё это повезёте? — невольно спросил я.
— Было бы что, а уж как — с этим разберёмся.
С деньгами получилось быстро и просто. В соседнем городке имелся ювелир с вывеской, на которой нарисованы необходимые сцепленные кольца. Ювелир немного растерялся, когда осознал сумму, которую придётся отдать, но отсчитал
— Это — я похлопал по карману — остатки от моей заначки. В одном мешке — золото, в другом — серебро. На всех. Сами поделите или мне пересчитать и выдать под расписку?
Мардан невольно охрипшим голосом спросил.
— Сколько здесь?
— Сколько просили в своих записках — у всех, наверное, сразу мелькнула мысль: «Надо было просить больше» — плюс небольшая добавка для круглого счёта. Ну, так что, никто не забыл свои цифры?
Все отрицательно замотали головами.
Деньги поручили самому здоровому из солдат, и как только вышли из мастерской, остальные сразу взяли его в «коробочку», не подпуская никого близко. Разумно, учитывая сумму и её значение для двухсот человек.
А у меня с плеч как будто гора свалилась. Моё первое дело, которое я сделал с пользой для других. Заметив невдалеке таверну, кивнул начальникам.
— Зайдёте?
Те переглянулись, потом согласно кивнули. В таверне мы заняли большой стол. Кассира с деньгами посадили в самом углу, а мы с начальниками сели с краю. Я заказал самого лучшего вина для всех, сам налил вина командирам. Наверное, от меня ждали каких-то слов, но я просто чуть приподнял кружку и молча выпил. Остальные последовали моему примеру. И вторая кружка была выпита молча. Да и о чём говорить? Оправдываться за свои действия? Хвалиться ими? Уговаривать принять присягу, суля золотые горы? Мужики не дураки, всё прекрасно понимают и сделают выводы и без дополнительных доводов в виде золота. Когда я разлил по третьей и взялся за кружку, заговорил Мардан.
— Каким ты бываешь с врагами, мы видели. Как ты платишь за службу, убедились на своём опыте. А как ты будешь платить за верность?
Я покрутил кружку в руках, пытаясь сформулировать ответ на неожиданный вопрос.
— За преданность я могу пожать руку. Наверное, сделаю всё, чтобы помочь в трудную минуту. Но денег не будет. Преданность не покупают.
Под внимательными взглядами я медленно выпил своё вино, поставил кружку, кивнул на прощание и ушёл.
Остальные к вину после моего «тоста» даже не притронулись.
Возращения я немного побаивался — ещё неизвестно, как отнесётся Верона к тому, что я разбазариваю её имущество. При солдатах она промолчала, а вот что меня ждёт наедине? Может уже придумала хорошие слова, чтобы доходчиво объяснить все мои ошибки?
К моему немалому удивлению в замке было почти спокойно. Усиленные посты на воротах и стенах, но солдаты были спокойны. Да и слуги занимались своими обычными делами без всякой нервозности. Ведь если верить рассказам Гусли, в замке в последние годы творилось и не такое, и убийство десятка вспыльчивых, заносчивых, а то и просто несговорчивых гостей было почти невинным развлечением. Но ночь прошла в напряжении. Хендрик провёл ночь на стенах, проверяя посты, а я уже привычно в кресле у открытой двери, тихонечко точа свой нож, вновь впитавший кровь ещё одного врага. Время от времени накатывали сомнения — правильно ли я сделал? Ведь фактически это я заварил эту кашу, спровоцировав людей. Может всё и обошлось бы? Ну злые, ну высокомерные. Но если бы принесли присягу, может и наладилось бы? Теперь этого не узнать. Остальные напуганы, в сомнении. Да и родственники ещё неизвестно на что решатся. Опять же, если на всех оглядываться, то и шагу ступить не получится. Вон, король, только обнаружил заговор, и сразу почистил вокруг себя стальной метлой. А кому не понравится — будут следующими. Поганое это дело — политика. Вроде делается для общего блага, а сколько крови при этом льётся! И ведь часто, когда непонятно, кто прав, говорят: «Потомки рассудят». Ещё неизвестно, сколько мне самому придётся ещё крови пролить, и как меня «Потомки рассудят». Вздохнув, я снова начал точить свой нож.
Утром меня неожиданно вызвали к Вероне. Зайдя к ней, обнаружил там и «пограничников». Верона странно посмотрела на меня.
— Господа хотят принести присягу, но просят сделать это в твоём присутствии.
Я немного удивился, но даже и мысли не возникло ставить подобное себе в заслугу. Скорее уж мужики пораскинули мозгами и решили, что вариантов всё равно не будет, так чего мотаться лишний раз? А уж начальство пускай между собой разбирается, кто из них правее. Я бы тоже так сделал.
Не зная, как здесь положено принимать присягу, просто встал чуть сбоку от Вероны и положил ладонь на рукоять меча. Мужики сразу построжели. Вперёд вышел Мардан и опустился перед Вероной на одно колено.
— Я, сотник Мардан, и мои солдаты присягаем тебе, леди Верона, и клянёмся в верности, пока смерть не разорвёт эту клятву.
Верона в ответ положила руку ему на плечо, и торжественным голосом произнесла:
— Я, леди Верона, принимаю верность твою, сотник Мардан, и твоих солдат. Клянусь заботиться о вас, пока я жива и имею для этого силы.
Мардан поцеловал потянутую руку и вернулся в строй. Контус и Берхам повторили клятву слово в слово.
Интересная процедура. Немного пафосная, но смысл самый понятный. Да и мужики молодцы, вон как Верона облегчённо заулыбалась. Не бог весть что, но начало положено. Я бы с удовольствием пожал мужикам руки, но после вчерашнего разговора это выглядело бы не очень правильно, показушно, что ли. Мы просто переглянулись, и поняли друг друга. В комнате ощутимо стало спокойнее.
Повернувшись к Вероне, я осторожно поинтересовался.
— Леди не будет против, если в качестве подарка в честь такого события господа сами выберут себе оружие в арсенале?
После вчерашнего это можно было расценить как шутку, но положение Вероны существенно изменилось — теперь у неё появились вассалы на новых землях, и желательно было не испортить торжественность момента. А так внешне приличия были соблюдены — я прошу, хозяйка разрешает. Верона прекрасно всё поняла.
— Да, конечно. И проследи, чтобы они не скромничали.
Стараясь не улыбаться, я склонился в поклоне.
Разумеется, я проследил. Отвёл в один закуток, где хранилось не просто хорошее, а ещё и красивое оружие. Надо было видеть, как мужики его выбирали! Наверное, это было как медаль — обычное железо, но его подарили за заслуги. А уж когда вышли во двор и их обступили солдаты, началось обсуждение этой красоты, мне кажется, это стало переломом в отношениях. Разумеется, это можно было расценить и как мелкий подкуп, но тут всё дело в последовательности событий — что будет вперёд — верность или награда.