Ребекка с фермы «Солнечный ручей»
Шрифт:
Как только мистер Коб распряг лошадей, он тут же вынес из кухни стул и подсел к своей отдыхавшей на крыльце жене. Ему не терпелось поделиться новостями.
— Знаешь, я сегодня вез в дилижансе из Мейплвуда дочурку Рэндаллов. Они в родстве с девочками Сойер, и вот эта малышка теперь будет жить у девочек. — Он помолчал с минуту, обстругивая перочинным ножом палку. — Это дочка Аурелии, той, что убежала с сынишкой Сьюзен Рэндалл накануне нашего приезда.
— Сколько ей лет?
— Лет десять, наверно. На вид ей, пожалуй, столько и не дашь. Но если послушать ее разговоры, то дашь все сто. И такие она мне вопросы задавала, с ума можно сойти! Много я видел странных детей, но такой чудачки еще не встречал. Красивой не назовешь — одни глаза. Но при таких глазищах, если она вытянется и округлится, у нее отбоя не будет от кавалеров. Ох! Послушала бы ты ее разговоры!
— Не могу представить, какие разговоры могут быть у девочки с посторонним пожилым мужчиной.
— Посторонний или нет — ей это совершенно безразлично. Она готова говорить хоть с насосом, хоть с жерновом, хоть с самой собой!
— Так о чем же у вас с ней был разговор?
— Будь я проклят, если смогу повторить ее речи. Всякие самые неожиданные
Сомнения такого рода в той или иной степени высказывали все жители Риверборо, однако преобладали два мнения. Одни полагали, что со стороны девочек Сойер очень благородно, что они взялись учить и опекать ребенка Аурелии. Другие же говорили, что образование не стоит той цены, какой за него будет заплачено.
Вторая точка зрения была ближе к истине, подтверждением чему служит письмо Ребекки, отправленное ею в скором времени матери.
Глава IV. Точка зрения Ребекки
Я жива и здорова. Мое платье только чуть-чуть помялось, и тетя Джейн помогла мне его отутюжить. Мне очень понравился мистер Коб. Правда, у него есть плохая привычка жевать табак, но зато как здорово он умеет прицелиться и бросить газету под самую дверь дома! Я по дороге пересаживалась из дилижанса к мистеру Кобу, но потом, когда стали подъезжать к дому, я опять перебралась в дилижанс. Мне не хотелось, но я подумала, что так будет лучше. Миранда — очень длинное имя, поэтому позволь мне в письмах, которые я буду писать тебе каждое воскресенье, писать «тетя М.» и «тетя Дж.»
Тетя Дж. подарила мне словарь, и я смотрю, как пишутся трудные слова. Это отнимает уйму времени. А когда люди разговаривают, то другим людям нет никакого дела до того, грамотные они или нет. Разговаривать проще, чем писать. Я уж не говорю о том, что это гораздо веселее.
Кирпичный дом именно такой, как ты говорила. Лучше всего чулан, там уютно и прохладно. Мебель мне тоже нравится, но сесть посидеть в доме негде, кроме кухни. Кошка тут есть, но котят ей не оставляют, а сама она уже старая и не играет со мной.
Ханна мне рассказывала, как вы с папой убежали из этого дома. Теперь я понимаю, что ты поступила правильно. Если бы тетя Миранда куда-нибудь убежала, то нам с тетей Джейн было бы очень хорошо. Она обращается со мной хорошо, но только боится тети М. А тетя М. меня просто ненавидит.
Скажи Марку, чтобы он взял себе мою коробочку с красками. А мне бы хотелось, чтобы он купил мне пирожное в красной обертке, если я опять приеду домой. Надеюсь, что Ханна и Джейн не особенно устают, работая вместо меня.
P. S. Пожалуйста, передай этот стишок Джону. Он любит стихи. Стишок, наверно, не очень хороший, но в нем правда. Думаю, что ты меня за него не будешь ругать — ведь ты же убежала!
Какой пустой и мертвый дом! Ни света в нем, ни ласки в нем. Не дом, а гроб. Мы все мертвы в его стенах, Как серафимы в небесах — Но где же в нас добро? Уснул «хранитель ангел» мой, Но если он проснется — ой! Беда, беда! Ах, ферма юности моей! Мой милый Солнечный ручей! Вернусь к тебе когда?P.S. еще раз. Я нашла одно стихотворение в книге и переделала его по-своему. Конечно, стишок не может сказать всего, что я думаю. И потом, я не понимаю, почему серафимы добрые и в то же время — мертвые. Пусть Джон положит этот листок в коробок с птичьими яйцами. Этот вариант, по-моему, лучше:
Пустой, холодный, мертвый дом, Ни огонька в окне твоем Не подарил мне ты! Мы все безжизненные здесь, Как ангелы в дали небес, Но нет в нас доброты. Мой страж уснул и видит сон, О, только б не проснулся он! Иначе быть беде. Где домик юности моей? Где певчий Солнечный ручей? Мать, сестры, братья — где?Я сегодня очень переживала. Я вспомнила «Кору, жену доктора». Я подумала, что с Корой мать ее мужа обращалась так же, как тетя М. — со мной. Лучше бы Ханна была на моем месте — они ведь хотели именно ее. И потом, Ханна лучше меня, она не стала бы так быстро проситься назад. Сохранились ли у тебя лоскутки от моего платья? Тетя Дж. хочет его приталить, чтобы я не выглядела так нелепо и странно. Вообще, в Риверборо одеваются проще, а в Митинге — элегантнее, чем в Темперансе.
Здесь много прелести,А вот школа у нас очень хорошая. Учительница одна знает больше, чем целый Темперанс. Но иногда я задаю такие вопросы, которые и ее ставят в тупик. Я, пожалуй, учусь лучше всех девочек в классе, но есть два мальчика, которые учатся лучше меня. Эмма Джейн складывает и вычитает со скоростью молнии, но во всем другом у нее узкие горизонты. По математике я пока отстаю, потому что никак не могу запомнить таблицу умножения на семь. Мисс Дирборн — наша учительница — сказала даже, что будет меня учить математике вместе с Илайджей и Элишей Симпсонами. Эти близнецы — одни из самых слабых учеников в школе.
О, гордость бедная и честь моя! Сравняться с вами, Лиза и Илья! Кричу, как Кора, доктора жена: «Невыносимы жизни бремена!»По грамматике я мечу на первое место в школе. Но боюсь, что только «мечу». Просматриваю свои стихи и иногда нахожу там чудовищные ошибки. Где-то я слово «серафим» написала с «н» на конце: серафин! Это похоже сразу на сарафан, графин и керосин. Хорошо, что я догадалась заглянуть в словарь и исправить.
Учительница советует избегать слов, которые мы не знаем, как правильно писать. Я думала заменить серафимов ангелами. Но ведь ангел — это не то же самое, что серафим. Серафимы белоснежнее, ослепительнее, и у них больше крыльев. Потом, я думаю, что серафимы старше, потому что они умерли раньше. А ангелы умерли только недавно. Им еще предстоит пробыть много лет у белого престола Господа Бога прежде, чем они повзрослеют, обрастут крыльями и станут тоже серафимами.
Я могла бы учиться гораздо лучше, но полтора часа и день мне приходится заниматься шитьем платья. А в это время Эмма Джейн и Симпсоны бегают, развлекаются, играют. Они ходят «на бревнышки», когда мамы не знают. Их мамы боятся, как бы они не утонули, а тетя М. боится, что я замочу подол, и поэтому тоже меня не пускает. Я могу играть и гулять только с половины пятого до ужина или совсем недолго после ужина, а еще — в субботу вечером.
У нас радость: корова отелилась, и теленочек очень хорошенький, весь в пятнах. Год обещает быть яблочным и урожайным, так что вы с Джоном немного порадуетесь и сможете выплатить хотя бы часть залога на ферму. Мисс Дирборн спрашивала у нас на уроке, собираемся ли мы продолжать наше образование и почему. Я сказала, что мне хотелось бы когда-нибудь освободить тебя от залогов и долгов. Тетя М. от кого-то узнала про это, и я была наказана, потому что тетя М. говорит, что залоги и долги — это так же стыдно, как воровство или оспа. Она считает, что я опозорила нашу семью. Эмма Джейн даже не понимает, что такое залог. Ричард Картер и доктор Уиншип тоже не делают залогов, а вот у Симпсонов залогов и долгов даже больше, чем у нас.
Дух закали и нервы напряги, Но маме, милой маме помоги Скостить скорей проклятые долги!Ты помнишь, как однажды мы купили собаку и пришлось ее запереть в сарае? Она грызла веревку и лаяла. Я тоже как эта собака. С той разницей, что здесь кирпичный дом, а не сарай, и я не могу покусать тетю М., потому что она выкладывает деньги на мое образование, благодаря чему я смогу стать кем-то и избавить нас всех от залогов и долгов.
Глава V. Дороги мудрости
Ребекка приехала к сестрам Сойер в пятницу, а в понедельник она уже начала посещать школу, расположенную в центре Риверборо, в миле от дома. Мисс Миранда Сойер одолжила у соседа лошадь и повозку и отвезла ее в школу. Она переговорила с учительницей, мисс Дирборн, заплатила за учебники — словом, поставила девочку на дорогу, которая поведет ее в безграничный мир знаний.
Скажем несколько слов о мисс Дирборн. Никакой специальной учительской подготовки у нее не было. Это, как говорили ее родные, дано было ей от природы.
В одной книге рассказывается про бобра, который, по свидетельству натуралиста, «с такой же серьезностью будет строить запруду на трех ступеньках лондонского дома, как если бы он возводил ее на озере в южной Канаде. Его природное назначение, — продолжает натуралист, — строить, а отсутствие воды или нужного результата — всего лишь случайность, которой животное пренебрежет». Точно таким же образом мисс Дирборн закладывала в детские умы то, что являлось, на ее взгляд, основами знаний.
Ребекка отправлялась в школу рано утром. Она любила эту часть своей дневной программы. Когда не было большой росы и светило солнце, Ребекка срезала путь, проходя через лес. Она сворачивала с главной дороги, пробиралась через огороженный участок Джона Вудмена, хлопками в ладоши разгоняла буренок миссис Картер, вступала на скошенную траву пастбища, где торная тропинка вилась среди зарослей лютиков и всевозможных сорняков, и ныряла в заросшую голубым папоротником рощицу кустарников, усыпанных словно вырезанными из слоновой кости цветами.
Потом она спускалась по склону небольшого пригорка, перепрыгивая с камня на камень, преодолевала лесной ручей, распугивая задремавших лягушек, чьи зеленые спинки удивительно сверкали в лучах утреннего солнца. Дальше начиналась лесная часть пути, где ее нога ступала на скользкий коричневый коврик опавшей сосновой хвои. Лес радовал утренней свежестью и одаривал всякими неожиданностями. То попадались ослепительно-рыжие скопления поганок, то сверкали ярко-багряным мхом мертвые стволы. Все эти чудеса рождались под покровом ночей. То там, то тут являлись восхитительные соцветия «индейских дудочек», своей красотой спасавших себя от спешащих детских ног. Потом она поднималась по земляным ступенькам, пересекала травянистый луг, пролезала еще под несколькими изгородями и вновь выходила на дорогу. Вот таким образом Ребекке удавалось сократить дорогу на полмили.