Ребенок моего мужа
Шрифт:
— Не нервничай, милый, я все понимаю. Ты съезди на рынок за продуктами, я все приготовлю, ты привезешь Настю, потом мы с ней вернемся домой и будем ждать тебя... О! Перестань!
Но муж уже крепко обнял ее и жадно целовал, стягивая с плеч шелковые кружева ночной сорочки. Потом он вдруг поднялся и посадил Катерину на край стола.
— Что ты делаешь?
— Во всех видеофильмах все делают это либо на раковине с посудой, либо на кухонном столе. Странно, что за столько лет семейной жизни мы с тобой так и не освоили кухню в этом плане. Сейчас проверим, насколько это здорово.
— Ммм... Надеюсь, фильмы, где это делалось в шкафу, тебе не попадались?
Он, не отвечая, продолжал осыпать жену поцелуями. Катерина развязала пояс
— Мама!
Застигнутые врасплох родители замерли, прерывисто дыша.
— Может, заснет опять? — с надеждой спросил Александр.
Но Катерина лучше знала привычки дочки и, оттолкнув мужа, торопливо соскользнула со стола, запахивая пеньюар. И вовремя — по коридору уже топали маленькие пяточки: сначала в спальню — там никого, тогда в кухню. И вот уже в дверях показалась заспанная рожица:
— А я?
Ребенок недоверчиво разглядывал родителей, словно подозревая, что они втихаря съели все печенье или занимались чем-то столь же преступным. Бросив последний тоскливый взгляд на жену, Александр подхватил дочку на руки:
— Ну что, Ананасик, забросить тебя на люстру?
День прошел именно так, как предполагала Катерина, — скучно и напряженно. Сначала она под руководством Нины Станиславовны готовила праздничный ужин, потом пришли гости и муж привез Настю, наряженную, как кукла в витрине дорогого магазина. Посыпались обычные восторги:
— Как подросла...
— Вылитый отец!
— Когда вырастет, будет красавица, как бабушка.
Нина Станиславовна расцветала от похвал. Она уже давно не вспоминала, что сначала известие о будущем ребенке отнюдь не привело ее в восторг. Она совершенно не чувствовала себя бабушкой.
— Я чувствую себя относительно молодой, — объясняла она подруге Зинаиде, — особенно с этой новой прической. Все говорят, что она мне удивительно к лицу... Я уверена, она повесит на меня этого ребенка, а сама вернется в университет делать карьеру.
— Почему ты так думаешь?
— Ты ее не знаешь. Эта женственность, мягкость — чисто внешняя оболочка, а на самом деле она очень упряма.
— Потому что не хочет слушать твоих советов? — с ленивой улыбкой спросила подруга.
— При чем здесь мои советы?.. Хотя, естественно, я рассчитывала на большее внимание и благодарность с ее стороны. В конце концов, Катерина всего лишь провинциальная девочка, с помощью Александра она получила все — и квартиру, и деньги, и положение в обществе. Но нет — она все это воспринимает как должное. Никакой благодарности.
— А может быть, для нее это все не так важно — есть ли у него квартира и все остальное?
— Ах, Зинаида, да ты просто смеешься. — Нина Станиславовна всплеснула руками. — Как не важно? Я уверена, она заводит ребенка, чтобы еще больше привязать к себе Александра. И вообще — она все делает мне наперекор! Вспомни хотя бы свадебное платье.
Платье Нина Станиславовна выбирала долго и со вкусом. Надо сказать, такого количества бутиков в Москве еще не было, а потому она, не жалея сил, ездила из одного конца города в другой. Вечером, докладывая подружкам результат очередного путешествия, она вздыхала:
— Да, устала, конечно, но что делать? На свадьбе будут солидные люди — нельзя же, чтобы девочка сама выбрала платье. Бог знает во что она может нарядиться — провинция все-таки...
Александр, краем уха уловив разговор, бросил на бегу:
— Не волнуйся, Катерина платье уже заказала.
— Как? Где?
— Не знаю. Она говорит: платье — дело невесты. Вроде ей тетка его шьет...
И он убежал по делам. Нина Станиславовна лишилась дара речи. Потом ее настиг второй удар. Позвонила мать Катерины и сказала, что отец приболел и на свадьбе быть не сможет — тяжело поездом ехать. Катерина ударилась в слезы и принялась собирать чемодан — ехать к папе. Несмотря на быстрый отъезд и бурную московскую жизнь, родителей она очень любила и была благодарна им за понимание и за то, что отпустили ее в большой город. Катерина звонила маме с папой через день и писала длинные письма. Мысль о том, что родителей не будет на свадьбе, оказалась для нее совершенно невыносимой. Александр отнесся к чувствам жены с пониманием и сказал, что со свадьбой можно и подождать, вот выздоровеет тесть, тогда и сыграем. Но Нина Станиславовна пришла в бешенство:
— О чем она думает? А свадьба? Ведь зал уже заказан! — Будущая свекровь металась по комнате. — Ты должен что-то сделать! Если нам придется отменить свадьбу, это будет катастрофа!
— Ниночка, это будет всего лишь неприятность, — возразил муж, но, взглянув на супругу, чей взор замораживал, быстро добавил: — Но я попробую все уладить.
Результатом дипломатической интриги, спланированной Андреем Николаевичем, явилась пышная свадьба, имевшая место в заказанном зале в условленное время. Молодые приехали на шикарном лимузине с кольцами на руках. Посажеными родителями невесты были тетка и дядя. Тетка (троюродная, но какая разница?), кстати, оказалась владелицей преуспевающего модельного агентства. Она и уговорила одного из молодых, но талантливых модельеров сшить платье для племянницы: ничего вычурного — обнаженные плечи, узкий лиф, длинная юбка. Но прекрасная ткань и безупречный крой не оставляли сомнений — это произведение дизайнерского искусства. Эффектным добавлением была кружевная пелерина, вернее, длинный палантин, который можно было и на голову набросить — почти фата, и плечи укутать. Прическу Катерины украшали жемчужинки и стразики. Нина Станиславовна вздохнула с облегчением — ничего подобного она не ожидала. Невеста выглядела как на картинке модного журнала. Все прошло гладко, и никто из гостей не догадался, что приехали молодые из дома, а расписаться им предстояло завтра — в ЗАГСе небольшого городка, куда они отбыли той же ночью поездом.
Это была совсем другая, но не менее веселая свадьба — как обычно, собралось полгорода, и те, кто не смог поместиться в квартире, заглядывали в окна. Вместо крабов и французского вина здесь были салаты оливье и водка, но тосты не стали менее пространными. А когда над городом встала круглая луна, Катерина сменила платье на белый свитер и джинсы, и молодежь откочевала в ближайший лесок, где у костра пели под гитару, а потом притащили магнитофон, и танцы продолжались до утра.
Нина Станиславовна так и не смогла поверить, что все происходящее — правда. Она все надеялась, что недоразумение выяснится и Александр бросит свою провинциалку — до слова «лимита» она опуститься не могла.
Уверенность в этом и привела к тому, что она совершила ошибку. Днем, пока мужчин не было дома, Нина Станиславовна присоединилась к Катерине за обедом. Сидя в кухне и с неудовольствием глядя, как молодая женщина ест — беременность разбудила в обычно равнодушной к еде девушке просто зверский аппетит, — свекровь приступила к разговору. Начав с трудностей собственной молодости («Вы не представляете себе, что это значит — поехать с грудным младенцем в такую дыру где-то в Юго-Восточной Азии»), она очень осторожно посоветовала повременить с ребенком: время сейчас трудное, а вы еще так молоды. Есть очень хороший специалист — наркоз и уход — все будет обеспечено. Это не дешево, но деньги найдутся. Невестка только взглянула и молча покачала головой. А сын... Сын в тот же вечер снял квартиру и увез туда жену. Ни разу не заехал и не позвонил. Нина Станиславовна растерялась. Александр всегда был довольно спокойным мальчиком, не доставлявшим особых хлопот. Нет, конечно, бывали всякие там мальчишеские шалости — разбитые окна, поздние возвращения. Но с этим всегда разбирался отец, и, надо сказать, ситуация быстро приходила в норму. А теперь она осталась в одиночестве. Муж, к которому Нина Станиславовна по привычке бросилась жаловаться, категорически отказался разговаривать с ней на эту тему.