Ребенок от убийцы брата
Шрифт:
Валеев сразу посерьёзнел.
— А-а, вот о чем ты… — Почесав щеку, на которой уже проявилась темная щетина, Валеев заметил:
— Понимаешь, нам всё равно придется переезжать. Допустим, дотянем мы в этой школе до лета. А дальше? Рома ведь будет в курсе того, что он прощается с друзьями не на три месяца, а навсегда. И вместо того, чтобы отдыхать от школы, будет переживать. Если вы переедите сейчас, то к лету у него уже появятся новые друзья.
В словах Валеева был свой резон. Однако…я всё равно
— Так будет только лучше, — заявил Валеев, покосившись на меня.
— Нет, — горько усмехнулась я. — Лучше не будет. Но выбора у нас нет, не так ли?
Взгляд мужчины сразу же сделался каким-то злым.
— Именно. Рад, что ты это так быстро уяснила.
Я сжала зубы, чтобы не ответить ему грубостью.
Он протянул ко мне руку:
— Пойдем, пора рассказать всё Ромке.
Я подняла взгляд на мужчину, понимая, что это тоже проверка: у меня была возможность вложить свою ладонь в его руку, соглашаясь с навязанными условиями. Но я не сделала этого.
Вместо этого молча кивнула и пошла в комнату, точно зная, что мой неожиданный кошмар идёт за мной следом.
Глава 14
Оксана
Нервничая, я вошла в комнату.
Ромка сидел за столом и что-то мастерил из конструктора: то ли машинку, то ли звездолёт. Увидев меня, он с любопытством спросил:
«Так мы идём на каток, мамочка?»
Я пожала плечами, кивнула…, а затем было хотела повернуться к Валееву, чтобы рассказать ему о катке, но в этот момент мою талию обвила его рука, а сам Валеев тихо произнес мне на ухо:
— Я сам ему скажу. Хорошо?
Я не очень понимала, как он собирается это сделать, но кивнула и осталась стоять на месте. Валеев же, обойдя Ромкин стол, присел перед ним на корточки.
«Рома, ты знаешь, кто я?» — отточенными движениями спросил Валеев. Готовился, значит.
Ромка посмотрел на меня, затем перевёл взгляд на мужчину.
«Вы у нас в школе были», — недоумённо, явно не понимая сути вопроса, ответил ребенок. — «После школы мы ходили есть пиццу, а потом вы привезли нас домой».
Я молча кивнула: всё так.
«А ещё вам моя мама нравится», — с ехидцей добавил мой ребенок. То есть ребенок то был мой, но вот ехидца — явно Валеевская. Я даже вздрогнула, когда поняла это.
Рафаэль же, покосившись в мою сторону, попросил повторить вслух последнюю фразу, которую он не понял.
Хм, да, неловкость… Можно было, конечно, немного переиначить Ромкины слова— никакой бы беды не случилось, но я давным-давно дала себе зарок, что буду озвучить всё, что сказал мой ребенок — и извиняться за него, если он скажет что-то грубое или невоспитанное.
Поэтому, как бы мне неловко не было, я повторила вслух всё, что сказал Ромка жестами — заодно также воспроизведя его фразу и жестами в том числе.
Валеев, покосившись на Ромку, довольно кивнул.
— Внимательный он у меня.
— Это да, — согласилась я на полном серьёзе. — Ромка даже когда маленьким был, всегда точно помнил, где его любимая игрушка или где книжка, которую мы рассматривали накануне.
Рафаэль, кажется, не слишком впечатлился моим рассказами (или просто не подал виду), внимательно наблюдая за Ромкиной реакцией на мои слова.
— А он ещё и маленький собственник… Не переводи ему это! — попросил Валеев, поскольку я говорила и вслух, и руками одновременно.
Мужчина снова привлек к себе внимание Ромки, дотронувшись до его запястья.
«Мне нравится твоя мама». — Эта фраза у мужчины вышла криво. Вместо «нравится» у него получилась «Чечня» или что-то близкое к этому. Но Ромка кивнул — видимо, все же понял.
«Знаешь, зачем я пришел в твою школу?»
«Чтобы выучить жестовый язык?»
«Не только».
Покосившись на меня, Валеев торжественно заявил.
«Я искал своего сына».
У Ромки загорелись глаза.
«Ваш сын тоже глухой? Он учится в моей школе?»
Валеев дважды кивнул, а затем продолжил объяснение:
«Меня зовут Рафаэль Валеев, и мой сын тоже должен быть Валеев. Ты знаешь мальчиков с такой фамилией?»
Мой смышленый ребенок растерянно посмотрел сначала на меня, затем на Рафаэля.
«Это моя фамилия».
Оба мужчины: и большой, и маленькой, выжидающе замерли. Они были невероятно похожи. Никакого ДНК теста не надо было, чтобы установить отцовство Рафаэля.
«Вы…» — Ромка замотал головой, будто отгоняя какие-то свои мысли. — «Вы — мой папа?»
«Я — твой папа», — улыбнулся Валеев. — «Прости, что я нашёл тебя так поздно. Ты уже успел вырасти и даже пойти в школу».
Наверное, он рассчитывал, что Ромка тоже улыбнется ему в ответ. Либо хотя бы скажет что-то приятное… но мой ребенок вдруг опустил голову, и я с ужасом поняла, почему он прячет лицо — он расстроился.
Валеев дотронулся до Ромкиной руки.
Сынишка неохотно поднял голову с глазами, полными слез.
«Вы заберете меня, да?» — спросил он, разрыдавшись. — «К другой маме, которая тоже Валеева?»
Не знаю, каким образом Рафаэль понял, что сказал Ромка (понял ли или просто догадался?), но он тут же замотал головой, несколько раз жестами сказав «нет».
В этот момент я тоже подлетела к столу, изловчившись протиснуться мимо Валеева — и обняла своего ребенка.
«Рома, никто нас не разлучит. Слышишь? — Никто.»
«Мама»…
Валеев, встряв в наши объятия, тут же обратил внимание Ромы, что у него только одна мама — мама Оксана.