Ребенок от убийцы брата
Шрифт:
«Любые другие девахи, получив моё предложение, уже были не только поцеловали, но и…»
К счастью, одна примечательная деталь не дала мне полностью сконцентрироваться на этой мысли: внезапно я заметил яркий румянец, разливающийся по лицу моего сиротки. Густой такой, отличный румянец!
Она, блин, смущалась!
— Предлагаешь схватить тебя за волосы и сразу потащить в спальню? — спросил я, не удержавшись от поддразнивания. А ещё я искренне надеялся, что сейчас она вздрогнет, испугается — и повернётся ко мне.
Так и вышло.
Непередаваемая гамма чувств и широко раскрытые глаза.
Притворно скривившись, я протянул:
— Я жду.
Оксана тяжело вздохнула и медленно поднялась — явно жутко нервничая при этом.
Мне это нравилось. Да, я чувствовал себя скотиной, чуть ли не преступником — и в тоже время упивался её чистыми эмоциями.
А затем она встала на мысочки и быстро клюнула меня куда-то в щеку.
Да, блин! Что это было?
Оксана
Возвышающийся надо мной мужчина как будто издевался.
Поцеловать — это он серьёзно?
Я отвела взгляд в сторону, понимая, что не смогу… Ну как, скажите, можно начать целоваться с незнакомым мужчиной?
«А самое ужасное, что тебе предстоят не только безобидные поцелуи»…. Я прикусила губу, с ужасом понимая, что это только начало: мне ведь ещё придется спать с ним. А я этого ещё ни с кем не делала.
«Что ж, потешу его самолюбие. А может, он вообще ничего не заметит — мне девчонки рассказывали, что половина их первых парней так и не поняли, что к чему»…
Я решила, что подумаю об этом позже. А сейчас… собравшись с духом, я поднялась с табуретки и поцеловала его в щеку. Он просил поцелуй — он получил поцелуй, и больше никаких ко мне претензий.
Отстранившись на безопасное расстояние, я молча посмотрела на Валеева. Он показался мне… каким-то ошарашенным.
— Хм, — застыв напротив меня, мужчина недовольно скривился. — Ладно, сейчас не место и не время. Пошли, расскажем всё Ромке.
— Но мы не можем! — возмутилась я. — Нельзя сообщать такие новости ребенку без подготовки.
— Почему? — нахмурился Валеев.
— Потому что детская психика — вещь тонкая, — покачала я головой. — Нам надо обсудить это дело с психологом, осторожно подготовить мальчика.
Валеев иронично посмотрел на меня.
— То есть ты мне сейчас хочешь сказать, что какая-то незнакомая тетка-психолог знает нашего сына лучше, чем ты?
Я нахмурилась, гадая, хотел ли Валеев этим вопросом меня подловить или наоборот, сделал мне комплимент.
Вскинув полный сомнений взгляд на мужчину, я покачала головой.
— Но я на самом деле не уверена.
Валеев понимающе хмыкнул… что мне показалось удивительным само по себе, а затем вдруг произнес:
— Оксан, я не могу долго зависать в Москве. У меня куча неотложных дел, которые нельзя никому перепоручить, кроме как вернуть их своему начальству… а это не дело, согласись.
Я на всякий случай кивнула. Валеев, воодушевившись моим кивком, продолжил разъяснять:
— Оставить вас здесь, без охраны, я тоже не смогу. Теперь, когда Ромка официально мой сын, он под… уязвим.
Я вздрогнула и покосилась на Валеева.
— Не нервничай, Ксан, просто издержки моего положения, — миролюбиво улыбнулся мужчина. — У парня и у тебя точно будет охранник, но это больше для острастки, чтобы ни у кого соблазна не возникло. А ещё у меня большой просторный дом. Тебе понравится.
Я чувствовала, как будто земля по-новой разверзается под моими ногами. То есть «со дна постучали»… только это выражение впервые показалось мне не смешным, а страшным.
— Вы хотите, чтобы мы переехали… к вам? — облизнув пересохшие губы, поинтересовалась я. Взгляд Валеева сделался каким-то больным.
— Ну, разумеется, — не отрывая взгляда от моих губ (мне стало от этого не по себе), протянул мужчина. — Или ты предлагаешь нам троим всем дружно остаться здесь и жить в твоей однушке?
— Да, но… — я всё ещё никак не могла понять, что всё это происходит на самом деле. — У Ромы же здесь друзья, учителя, школа, наконец… И у меня — работа.
Валеев как будто понимающе кивал в такт моим словам.
— Работать ты, конечно же, больше не будешь, — спокойно так заявил Валеев.
Я растерянно… нет, возмущённо посмотрела на мужчину.
— Почему?
Наверное, надо было спросить как-то иначе, но я и правда совершенно растерялась.
— Потому что тебе придется заниматься адаптацией Ромы на новом месте, заниматься домой, — пожал плечами Валеев. — У тебя просто не будет оставаться время на работу.
Я пораженчески вздохнула. Ладно, и об этом подумаем позже. В конце концов, я — последняя буква алфавита. Но до чего ж необычно…
— Что? — быстро спросил Валеев, заметив или почувствовав мою прострацию.
Пришлось ответить.
— Нет, ничего… — я пожала плечами. — Просто странно. Я всё время работала.
— У тебя будет очень много работы, просто другой. — Покачал головой Валеев. — К тому же, мой дом абсолютно не приспособлен к ребенку. Тем более, к глухому ребенку. Оксан, тебе придется взять всё это на себя.
Я потёрла лицо руками.
— Мы не о том говорим.
— А о чем надо? — приподнял бровь Валеев и вроде как сам немного поддался в мою сторону. — Я внимательно тебя слушаю.
— Ромка. Я понимаю, у вас там работа, дом… Но мне кажется, неправильно вырывать ребенка из привычной среды посередине учебного года.