Ребус Галла
Шрифт:
— Почему?
— Потому что я был самым первым, — печально объяснил толстяк. — Даже мои совершенные собратья изготавливались по готовым лекалам, по моим лекалам, и жизнь была для них исходным параметром. Я же — ручная работа. — Галла с грустной улыбкой посмотрел на свои руки. — Каждая моя частичка создана Им. Над каждой Он ломал голову, случалось — переделывал, а когда понял, что закончил, — вдохнул в меня жизнь. И каждый мой вздох — это дыхание Спящего, а потому убить меня было бы для него равносильно самоубийству.
Несмотря
Фердинанд рассудил, что нужно быть готовым к любому развитию событий, и не ошибся.
Ведьмы вывалились оттуда, откуда их совсем не ждали, — с востока, со стороны Арочного Зала. Тенями скользнули внутрь и, всего на секунду опередив чудов, открыли огонь. Срезав первой же очередью одного из рыцарей.
Прозевали? Отвлеклись? Или же колдуньи, даже лишившись магических способностей, все равно оставались слишком быстрыми для обычных чудов?
Какая теперь разница?
Зал Толкователей наполнился грохотом выстрелов. Опомнившиеся рыцари организовали грамотную оборону, развернули автоматные стволы на восток и буквально залили эту часть зала свинцом, вынудив зеленых искать укрытия за украшающими вход в помещение горгульями. Статуи постепенно рассыпaлись под автоматными очередями, укрытие таяло, и жить ведьмам оставалось всего несколько секунд.
«Их всего две!»
Подкрепления нет, а значит, предположение верно: Милана заявилась в храм с небольшой командой.
Павел приободрился.
«У нас есть шанс!»
А в следующий миг заметил, что один из его рыцарей, занимающий удачную позицию за мраморной скамьей, отбросил автомат и вцепился руками в волосы.
Странное это ощущение — быть колдуньей наполовину.
Оказавшись в Ребусе, Марина поняла, что магическая энергия из нее ушла. Мгновенно. Безболезненно. Безвозвратно. Только что тело переполняла бурлящая сила, готовая обернуться гипнотическим мороком или «эльфийской стрелой», а в следующий миг ты вновь такая, как все. Обычный чел, неспособный чувствовать магические краски мира.
Но в то же время где-то внутри, в душе или просто в груди, в теле, пропитанном Вздохом Смерти, зашевелился страх. Чужой страх. Не чувство, но волна. Страх, ставший частью Марины и готовый послушно выпрыгнуть вон, атакуя указанную мишень. Страх, давший название необыкновенному Аркану.
Милана справа, Радица слева, стреляют, отбиваются, но долго не протянут. В коридор залетают шальные пули рыцарей, подходить к выходу в зал опасно, да и Сергей не пустит, не позволит. Впрочем, подходить не нужно.
Марина видела, где спрятался один из чудов, прикинула, где должны находиться остальные, и направила на них высосанный из мертвеца ужас.
Стрелять прекратили трое: тот, что лежал по центру, прямо напротив коридора, и двое ближайших к нему воинов. Три из шести стволов заглохли — почти победа.
— Вперед!
Милана и Радица вскочили на ноги и бросились в атаку, сосредоточившись на тех рыцарях, до которых не дотянулся Аркан Страха. Подавляя их не только свинцом, но и яростью. Движением и напором.
Опытные дружинницы знали, что воля ведет к победе так же быстро, как и превосходство в силе.
Три чуда катаются по полу, упиваясь всплывшим из глубин подсознания страхом. Остальные стреляют, но видят, что происходит с друзьями. Видят их, ни черта не понимают, потом видят ведьм, идущих в рост на автоматы, опять ни черта не понимают, и…
Расчет оказался верным. Напор, ярость, стремительные перемещения и нескончаемая стрельба сделали свое дело — чуды дрогнули. Трое оставшихся в живых рыцарей не стали дожидаться, когда дружинницы приблизятся на расстояние рукопашной, а, отстреливаясь на ходу, скрылись в западном коридоре.
— Мы в чем-то ошиблись, — пробормотал Внедраг, прислушиваясь к доносящимся из глубин храма выстрелам. — Ведьмы напоролись на Фердинанда.
— Надо ему помочь! — мгновенно среагировал Собидраг.
— Надо, — согласно кивнул обер-воевода.
— Тогда вперед!
Однако опытный Внедраг удержал юного командира за плечо и развернул лицом к себе.
— Разделимся.
— Что? Зачем?
— Наши сидят в Зале Толкователей. Пройдем через Перекресток и через Арочный Зал одновременно, и тогда одна из групп обязательно упрется ведьмам в спину, — объяснил опытный воин. — Нечего кучей бегать.
— А-а… — Собидраг порозовел. — Правильно… Я тоже так хотел…
— Тама стреляют!
— И что?
— Тама стреляют, а я не хочу где стреляют, — покачал головой умный Контейнер. — Слышь, Иголка, не веди нас туда, где стреляют!
— А где золото, вести? — сварливо поинтересовался боец.
— Где золото, веди, — согласился Контейнер. — А то я уже заколебался пустую тачку толкать.
— Тогда молчи и не мешай.
— Фиг ли тебе не мешать, кретину заблудившемуся? — злобно спросил Копыто. — Где комната, мля?
— Скажи спасибо, что големов нет!
— Спасибо? Да я тебе щас такое спасибо! Да я!
Уйбуй хотел врезать обнаглевшему проводнику прикладом, Иголка машинально подался назад, уперся спиной в казавшуюся незыблемой стену, и…
— Куда он, сука, делся? — ошарашенно поинтересовался Копыто.
— Тута дверь! — радостно пропищал из темноты Иголка. — А еще тута золото мое!
— Не твое, а наше!
— Несколько тысячелетий я скитался по Вселенной. Одинокий, обиженный, злой на всех и в первую очередь — на Спящего. Я избегал встреч с его новыми игрушками, боялся, что не сдержусь, что начну мстить за то, что отец отверг меня.