Ребус Галла
Шрифт:
— Зеркала, — спокойно ответила Ярина. — Все дело в зеркалах. В отполированных камнях.
— Я таких не видела.
— Я тоже…
— Ложись!!
Воспользоваться эффектом неожиданности так же, как это получилось у Миланы и Радицы, дружинникам не удалось. Ведомые Собидрагом люды бесшумно подкрались ко входу в Арочный Зал, засекли болтающих в его центре колдуний, взяли их на мушку, приготовились и… И врезали из четырех стволов разом.
Не предусмотрели они только одного: годами нарабатываемого боевыми магами предчувствия опасности. Не колдовских «звоночков», что таскали в карманах жители Тайного Города, а настоящего, впитавшегося в плоть и кровь шестого чувства, которым могут похвастаться только лучшие воины.
— Ложись!!
За секунду до того, как из стволов вылетели пули, Давора увлекла Ярину вниз, на каменный пол. А большего и не требовалось. Колдуньи раскатились в стороны, укрылись за разными колоннами и открыли ответный огонь.
— Стрельба сзади! — Радица подскочила к восточному коридору. — Ярина и Давора попали!
Милана, которая только что приказала преследовать оставшихся в живых чудов, громко выругалась.
— Что будем делать?
— Помогать, разумеется! Марина!
— Я готова!
— Сергей!
— Да?
Воевода хотела приказать Мурзину остаться в захваченном зале, но поняла, что чел откажется. Он не отпустит девчонку, будет рядом.
— Все время смотреть назад! Чуды могут вернуться!
— Я понял…
— Милана!!
Первым появился «Саблезуб», материализовался в прыжке, в полете к Радице, но плохо рассчитал расстояние и приземлился в паре футов от ведьмы.
— Милана!!
Голосовые связки и руки работали у Радицы независимо друг от друга. Ведьма завизжала, предупреждая воеводу об опасности, и в тот же миг загрохотал автомат. Первые две пули ушли мимо — Радица открыла огонь, не наведя оружие, зато следующие врезались «Саблезубу» в морду.
— Големы!
Сергей толкнул Марину на пол и дал очередь по следующей твари, еще одному зубастому, похожему на тигра «Саблезубу». Милана тоже лупила по големам, орала, а потому не услышала крика Радицы, указывающей на южную стену, возле которой появился здоровенный «Принудитель».
«Големы! — Лежащая на полу Марина зажала уши ладонями. — Големы!»
— Простите…
— Я очень спешу.
— Вы не скажете…
— Я не местная! С внуком приехала Москву посмотреть, а тут видишь что?
— Пожалуйста…
— Девушка, не мешайте! Дайте пройти!
Противнее холодного осеннего дождя может быть только холодный осенний дождь с сильным ветром. Именно такая погода «радовала» оказавшихся в центре Москвы людей, а потому они старались как можно быстрее убраться с промозглой улицы.
И не спешили на помощь несчастной девушке в длинном темном плаще.
— Извините, вы не могли бы мне помочь?
Не могли бы…
Прохожие пробегали мимо. Цепочка выстроившихся в пробке машин медленно ползла к Москворецкой набережной, сидящие в них люди не обращали никакого внимания на очень одинокую и очень растерянную красавицу. Да и красавицу ли? Грязные длинные волосы, спутанные в неприличные «сосульки», посеревшая кожа, потухшие глаза, подрагивающие губы… Кто посмотрит? Кто оглянется? Тем более — под дождем?
— Простите, мне нужна помощь, — девушка вытирала рукавом слезы. — Я потерялась. Мне страшно.
Холодная, словно осенний дождь, стена. Гораздо выше и крепче, чем Кремлевская, что возвышается напротив.
Обессиленная девушка прислонилась спиной к парапету.
— Кто-нибудь… Ой!
Перед ее лицом зависло необыкновенное существо: большой фасеточный глаз, снабженный стремительно трепещущими крыльями.
— Ой!
В первое мгновение девушка испугалась, однако уже через секунду поняла, что чувствует — именно чувствует! — странную близость к парящему перед лицом уродцу. Она не знала, кого видит, однако ощущала нечто похожее на родственную связь.
На родственную связь?!
Девушка вновь вытерла слезы и прошептала:
— Меня зовут Кристина, я потерялась. Пожалуйста, помогите мне. Меня зовут Кристина, я живу с Митей, и я потерялась. Пожалуйста, отведите меня домой. Я очень хочу к Мите. Пожалуйста…
— Это не я! Я ничего не знаю! Я честный купец! Вы творите произвол и паскудство!
Любой другой обитатель Тайного Города, без объяснений вырванный из привычной обстановки и доставленный не куда-нибудь, а прямиком в Цитадель, на допрос к самому Сантьяге, как минимум присмирел бы. В идеальном случае постарался бы стать невидимым, а поняв, что это невозможно, — начал разговор с вежливого и глубоко искреннего обещания рассказать все, что ему известно. О чем угодно. Без утайки.
Но шасов Спящий лепил из другого теста.
Все то время, что гарки несли Урбека от стационарного портала в логово «ласвегасов», скупщик краденого вырывался, визжал, ругался и обещал навам самые страшные кары, включая пожизненное разорение и дефицит ликвидности.
Увидев же Сантьягу, шас сменил тему, но не тон:
— Комиссар, это ошибка!
— Урбек…
— Я работал! Вы понимаете? Я работал! Я добываю деньги на кусок хлеба для своих детей! Я не разгибаю спины! Я плачу налоги Темному Двору! И что в итоге?
— Урбек…
— Меня хватают! Меня хватают, комиссар! Хватают за руки и другие места, клянусь облигациями Спящего! Меня уносят с рабочего места, и теперь мои дети останутся голодными! Мне ничего не объяснили! Конечно, я всего лишь несчастный старый шас, за меня некому заступиться и меня легко обидеть! Что я могу против огромной репрессивной машины?! Я…