Ребята Джо

Олкотт Луиза Мэй

— Я, наверно, скоро растолстею, но тебе при твоей подвижности нечего опасаться чего-нибудь подобного, а Эми до сих пор сохранила свою хорошую фигуру. Посмотри, сегодня в этом белом платье с розами ей можно свободно дать не больше восемнадцати, — сказала Мегги, закалывая платье Джо и с любовью поглядывая на грациозную фигуру Эми, так как обожание старшей сестры к младшей осталось неизменным. В эту минуту подошел мистер Лори, отдыхавший от своих добровольных обязанностей.

— Маленькая починка, по обыкновению, Джо. Всякий моцион

всегда оказывался пагубным для вашего туалета. Пройдитесь со мной и отдохните до ужина. Я хочу показать вам кое-какие хорошенькие картины, а Мегги может слушать покуда восторженный лепет мисс Карр, которую я осчастливил тем, что приспособил ей в кавалеры Деми.

С этими словами Лори провел Джо в опустевшую залу, из которой после танцев почти вся молодежь высыпала в сад. Они остановились перед первым окном, выходившим на широкий балкон, и Лори указал па оживленную группу. Пара длинных синих ног свесилась с крыши веранды, и невидимые руки, принадлежавшие, очевидно, владельцу ног, срывали розы и сбрасывали их нескольким девушкам, сидевшим, как стая белых птиц, на перилах веранды, а сильный мужской голос пел заунывную матросскую песню.

— Счастливый характер Эмиля, право, стоит целого состояния. В таком настроении он выдержит всякую житейскую бурю, — сказала миссис Джо.

Песня окончилась, и при громе аплодисментов розы, сорванные Эмилем, были брошены ему обратно.

— Без сомнения, и за это счастье можно только благодарить Бога. Мы кое-что знаем о тяжелых характерах, не правда ли? Во всяком случае, я рад, что вы довольны первой картиной. Пойдемте смотреть вторую, надеюсь, что она не изменилась. Отелло повествует Дездемоне о своих похождениях.

Это объяснение относилось к следующему окну, в котором виднелась красивая группа, состоявшая из мистера Марча, Бесс и Дэна. Старик сидел в кресле, Бесс опустилась на подушку у его ног и, очевидно, слушала Дэна, который, опершись о колонну, говорил с необычным оживлением.

Кресло находилось в тени, но головка маленькой Дездемоны, совершенно поглощенной рассказом юного Отелло, была вся залита ярким лунным сиянием. Пестрый костюм Дэна, его смуглое лицо и энергичные жесты делали сходство еще более разительным, и оба наблюдателя наслаждались этим зрелищем, покуда миссис Джо не нарушила молчания, сказав скороговоркой:

— Я рада, что он уезжает. Он слишком оригинален и интересен для того, чтобы считать его безопасным среди стольких девушек. Пожалуй, они не выдержат его «величественного, мрачного и своеобразного стиля».

— Не беспокойтесь, Дэна еще не приручили, да вряд ли это когда-нибудь удастся, хотя он очень изменился к лучшему во многих отношениях. Посмотрите, как хороша наша Принцесса в этом мягком освещении.

— Золотоголовочка хороша везде и всегда. — И, бросив взгляд, полный любви и нежности, на Бесс, миссис Джо продолжала свой обход. Но много лет спустя ей пришлось вспомнить эту сцену, так же как и сказанные ею слова, которые оказались пророческими.

Третья картина на первый взгляд носила несколько трагический характер.

— Раненый рыцарь, — прошептал мистер Лори, с трудом удерживаясь от смеха и указывая на Томми, который с большим платком на голове стоял на коленях перед Нэн. Он занозил себе руку, и Нэн оказывала ему медицинскую помощь, причем лицо пациента сияло неописуемым восторгом.

— Вам не больно? — спросила Нэн, поворачивая руку к свету.

— Нисколько. Продолжайте, пожалуйста, мне очень приятно, — ответил Томми, не обращая внимания на боль в коленях и на ущерб, причиняемый его новому костюму.

— Я вас долго не задержу.

— Хотя бы целый час. Я не найду себе лучшего места.

Нисколько не тронутая этим нежным замечанием, Нэн надела очки и, осмотрев руку, сказала деловым тоном:

— Теперь я вижу. Это только заноза, и я ее уже достала.

— Кровь идет. Разве вы не перевяжете мне руку? — просил Томми, которому хотелось продлить эту ситуацию.

— Вздор, пососите ее. Только берегитесь завтра, если будете работать над трупом. Я не хочу больше заражения крови.

— Это был единственный раз, когда вы были добры ко мне. Очень жалею, что я не лишился тогда руки.

— А я жалею, что вы не лишились головы. От вас страшно несет скипидаром и керосином. Пожалуйста, пойдите проветриться в сад.

Не в состоянии больше удерживаться от смеха, миссис Джо и мистер Лори пошли дальше, предоставляя рыцарю искать спасения в бегстве, а его даме освежаться запахом лилии, в которую она демонстративно погрузила свой нос.

— Бедный Томми, судьба довольно беспощадна к нему, и он только понапрасну тратит время! Посоветуйте же ему бросить это занятие и взяться серьезно за работу.

— Я уже не раз говорила с ним, Тедди, но для того чтобы образумить его, понадобится какой-нибудь сильный толчок. Я с большим интересом наблюдаю за этим мальчиком. Господи! Что же это такое?

Удивление миссис Джо было вполне понятно. Тедди, стоя на венском стуле, балансировал на одной ноге, вытянув другую и отчаянно размахивая руками. Джози с несколькими подругами стояла около, с большим интересом созерцая его судорожные движения и обсуждая вопросы о «маленьких крыльях» и «золоченой проволоке».

— Это можно назвать «Меркурием на отлете», — сказал мистер Лори, выглядывая из-за кисейной занавески.

— Теперь хорошо! Отлично! Сколько времени ты можешь простоять так? — кричали девочки, когда Тедди удалось удержаться на минуту, опираясь кончиками пальцев на сиденье стула. К несчастью, соломенная плетенка не выдержала, и летящий Меркурий, среди крика и смеха девочек, с треском повалился на землю.

Такие падения были для него не новы, и, быстро оправившись, он весело прыгал на одной ноге, так как другая застряла в стуле.