Рецепт надежды
Шрифт:
Причёску тоже сделала смешную и жизнерадостную: заплела две тонкие косички и скрепила их на затылке заколкой.
– Мальвинка! – сказала бы Ляля.
Ирин настрой оценили и дети. Сегодня делали пирожное «картошка».
Катарина радовалась тому, что ничего не надо печь – она волновалась за духовку всякий раз, когда её приходилось использовать.
Дети были счастливы, что могут сами приготовить сладкое тесто и налепить из него любых фигурок. Родители одобрительно поглядывали на ребят, а потом почти всем понравился результат: ведь вкус пирожных «картошка» напоминал детство. Папа Матвея заявил, что никогда в детстве не любил «картошку». Но настырный Матвей всё-таки заставил папу попробовать «танк», который он слепил из теста вместо «картошки», и его папа всё-таки признал, что пирожное вышло очень вкусным. «Как раз не слишком похоже на ту «картошку», которая была у меня в детстве, – заявил всё-таки папа Матвея под конец, – и поэтому вкусно!»
Ира не стала с ним спорить. Ведь готовка, кулинария и любая еда – это дело вкуса. Не надо убеждать людей, надо просто дать попробовать, а там уж человек сам решит, нравится ему это блюдо или нет. И ещё Ира давно уже догадалась, что любые сладости, десерты, тортики, пирожные изобрели для хорошего настроения. Так, если папе Матвея понравилось пирожное и оно улучшило его настроение именно тем, что не похоже на «картошку из детства» – пусть так, это его право! Главное – сегодня в кафе «Чай с сухариком» бурлила радость.
Ира старалась впитать как можно больше этой радости. И когда она подходила к дому, то старалась не смотреть на ту скамейку, где они сидели с Игорем, и не вспоминать, как ночью он вызвал её, чтобы обнять на прощанье.
У подъезда Ира на секунду задержалась, чтобы прочесть объявление. Кому-то требовалась учительница, чтобы учить читать пятилетнюю девочку. Да, у Иры уже была любимая работа, но она всегда притормаживала возле тех объявлений, которые могли касаться школьников. Не пригодится ей, так, может, понадобится подругам…
Кто-то подошёл сзади и тоже застыл у доски с объявлениями. Ира обернулась и ойкнула от неожиданности.
– Влад?!
– Привет, красавица, – улыбнулся он в ответ, – как жизнь молодая? Выглядишь супер!
– Привет, – смущённо сказала она, разворачиваясь, – ммм… спасибо!
Честно говоря, она никогда не думала, что Влад станет с ней так приветливо разговаривать. Ведь они не расстались друзьями! В школе Влад только и делал, что обнимал свою девушку, Полинку, а когда Ира проходила мимо, то наклонялся к Полинкиному уху и начинал ей что-то шептать. С Ирой он даже не здоровался. И вдруг – такое дружелюбие.
– Как дела? – сдержанно спросила Ира. – Ты с тренировки?
– Ага, – усмехнулся он, – мать, конечно, талдычит про подготовку к поступлению. Хочет меня запихнуть в Академию, на факультет госуправления. По телеку показывали, как они, все такие красивые, выпускной в Кремле праздновали, вот она и загорелась.
Ира улыбнулась.
– Но я думаю, успею, – продолжил Влад. – Пока для меня главное – нормальная физическая форма. Видишь, специальные, для бега, купил. Японские! Амортизация, все дела.
Он указал на модные сине-белые кроссовки с жёлтыми шнурками и зелёной подошвой. Ира скользнула взглядом по его синим шортам, белой футболке, накачанным рукам и была вынуждена признать, что Влад выглядит очень привлекательно.
– А где Полинка?
– В Испанию укатила с родителями, – вздохнул Влад, – но ничего, ещё неделя до приезда осталась.
– Молодец, ждёшь её, – вырвалось у Иры.
– Конечно, – развёл руками Влад, – она классная девчонка, мне с ней повезло.
У Иры возникли странные чувства. По-женски она чувствовала неприязнь к чужому счастью, тем более что её собственное сердце было разбито. Но чисто по-человечески она была рада за Влада – если он так серьёзно относится к Полине, значит, он изменился и научился ценить ту, с кем встречается.
– Ну а ты как? Замуж зовут? – хитро прищурился Влад.
Ира покачала головой, не улыбнувшись.
– Что случилось? – насторожился Влад. – Ты рассталась со своим поваром? Он тебя обидел?
– Ты как моя мама говоришь, – через силу улыбнувшись, проговорила Ира, – да, мы… мы расстались…
– Иришка! – с сочувствием воскликнул Влад. – Бедная… из-за него? Он тебе изменил?
Ира сглотнула комок в горле и кивнула. Ещё секунда – и разревётся.
– Слушай, – сказал Влад медленно, – у тебя дома кто-то есть сейчас? Нет? И что ты там будешь делать? Тосковать-мучиться?
– Готовиться к работе, – прошептала Ира, утирая тыльной стороной слезу, которая всё-таки умудрилась выскочить, – у меня новая работа, хорошая, интересная.
– Да брось ты! – отмахнулся Влад. – Слушай, мы с тобой не слишком хорошо расстались. Но мы ведь долго встречались. И я тебя хорошо знаю. Тебе надо выговориться.
– Так я уже с подружками обсудила всё.
– Неважно! – Влад взял её под локоть. – Лишний раз не помешает всё проговорить. Пойдём ко мне? Матери кто-то подарил классный зелёный чай, настоящий, из Китая. Пошли, почаёвничаем, поболтаем. Пошли, Иришка, пошли!
Он потащил её к своему подъезду, и она не сопротивлялась. Во-первых, он без конца повторял, как она замечательно выглядит, как похудела, а её сердце так и жаждало мужского внимания, мужской оценки. Чтобы какой-нибудь парень просто сказал ей, что она по-прежнему привлекательна. Во-вторых, она не видела в действиях Влада ничего предосудительного. Он с нежностью говорил о Полине, а с Ирой беседовал вполне в дружеском тоне. В конце концов, у них и правда было общее прошлое, почему бы на нём не выстроить дружеские отношения?
Влад проводил Иру в гостиную, усадил её на диван, принёс большой прозрачный чайник, в котором медленно распускали лепестки зелёные бусины чая. Сам устроился напротив и сказал:
– Ну… рассказывай!
И Иру понесло. Она выговорила всё, что накопилось на душе. Все обиды, все горькие мысли, всё огорчение, растерянность, грусть.
– Представляешь? Понимаешь? – периодически спрашивала она, и Влад, не перебивая, просто кивал.
Ире было хорошо. Иногда она чувствовала, что рисуется, кокетничает, но тут же успокаивала себя – это нужно, нужно, чтобы снова почувствовать себя привлекательной. Наконец она закончила свой рассказ. Влад по-прежнему молчал и крутил в руках фарфоровую чашечку без ручки.