Речной дурман
Шрифт:
— Не удивительно, что ты был так зол на меня, когда я остановила эту твою дуэль с Клодом! Я не дала тебе возможности отомстить ему за то, что он сделал с твоей кузиной!
— Это не так, Жасмина! — ответил Джэард и, схватив ее за плечи и повернув к себе, посмотрел ей прямо в глаза, готовый встретиться с ее взглядом. — Конечно, я был разгневан, когда ты сорвала эту дуэль, я наговорил тебе лишнее, я был несдержан — да, это было, — но ты ведь знаешь, что я так не думал! Попытайся понять, как и что я мог чувствовать тогда!
— Из-за Флоренс?
—
— Я не знаю, Джэард, — сказала она, глядя себе на колени, чтобы скрыть горячие слезы, застилавшие ей глаза. — У меня все так смешалось, так перепуталось…
— Проклятье! — выругался он и бросил взгляд на грязную улочку. — Давай выберемся отсюда, — добавил он и тронул поводья.
Джэард правил назад, к мысу. После долгого молчания он сказал:
— Дорогая, я не стану отрицать, что часть того, что я совершил, была ради Флоренс. Я не стыжусь этого/
— А я и не хочу, чтобы ты стыдился этого! Просто это… так!
— Жасмина, выслушай меня, — прервал он ее. — Ты должна знать, что все, что я сделал — все! — было и ради тебя тоже. Я уже по горло сыт женщинами, которые пали жертвами бесчувственных подонков. Сначала моя мать, затем Флоренс и тетя Чэрити, теперь ты.
С отчаянием он продолжал:
— Я клянусь тебе, что Клод Бодро еще заплатит за то преступление, которое он совершил против тебя на корабле! Я не перестаю ни на минуту думать об этом с тех самых пор! А после того, как мы провели ту долгую ночь вместе, после того, что у нас с тобой было, у меня и мысли быть не может никакой иной, кроме как самой благородной — жениться на тебе!
Сам того не желая, этими последними словами он страшно ранил Жасмину.
— Это только дело чести с твоей стороны, Джэард? — спросила она надломленным голосом. — Сначала по отношению к своей кузине, а теперь по отношению ко мне. Ты как рыцарь в сияющих доспехах вечно жаждешь дела отмщения или дела спасения кого-либо! Проститутки, сироты, Флоренс. Затем, когда оказалось, что ты не смог спасти свою кузину, как раз вовремя подоспела я, полностью уготованная к своей участи быть тобой спасенной. Ну что ж, я освобождаю тебя от твоей доли благородства, предназначенной для меня! Я не желаю, чтобы ты женился на мне из-за слепого повиновения твоему всемогущему принципу!
Не веря, Джэард покачал головой.
— Жасмина, что ты говоришь?
— Я говорю, что все кончено! — выкрикнула она.
На вершине холма он съехал с дороги, поставил экипаж под развесистым ореховым деревом и попытался взять ее за руку.
— Послушай, Жасмина, я сказал сейчас некоторые вещи, которые тебе не понравились. Когда ты поверишь, что это ты, кого я желаю больше всего?
— Ты жаждешь реванша над Клодом Бодро сильнее!
— Не больше, чем я жажду твоей любви, Жасмина, — прошептал он с болью.
Она опустила глаза.
— Как бы мне хотелось в это верить!
— О, Жасмина!
Джэард обнял ее.
Несмотря на ее попытки высвободиться, крепко прижимая ее к себе, он сказал:
— Я знал, что я не должен был говорить тебе все это, — прошептал он ей в ухо.
— Я имела право знать!
— Но это только испортило все.
Он слегка откинулся и приподнял ее подбородок, внимательно и напряженно заглядывая в ее полные слез глаза.
— Жасмина, неужели ты действительно думаешь, что так мало значишь для меня?
— Я не знаю, — прошептала она подавленно.
— Жасмина, пожалуйста. Боже, не говори мне, что я тебя сейчас теряю?! Я действительно все изуродовал, все испортил, рассказав тебе все это, да?!
Она горестно вздохнула, освобождаясь из его объятий и глядя на свои перчатки.
— Джэард, я просто не в состоянии быть сейчас с тобой. Я узнала столько жутких вещей сегодня, и я просто не выдерживаю, я подавлена всем этим. Мне нужно время, чтобы разобраться. Пожалуйста, отвези меня домой.
— Хорошо, Жасмина.
Его голубые глаза были полны боли и растерянности, когда он взялся за вожжи.
— Но ты должна пообещать мне одну вещь: ты ничего не будешь решать насчет нас до того, как мы еще раз поговорим?
Она медленно кивнула, вытирая слезы:
— Разумеется, Джэард.
30
А час спустя после того, как Жасмина и Джэард покинули «Алую туфельку», туда решительной походкой вступил высокий темноволосый незнакомец. Была все еще середина дня и салон был почти пуст, за исключением Стэна, находившегося за стойкой бара, и Рози, которая сидела за крайним столиком и попивала недорогое шерри.
— Бармен, виски, — прохрипел бородач, подойдя к стойке.
— Будет сделано, сэр, — ответил Стэн. Он достал со стеклянной полки за стойкой бутылку и налил из нее небольшую порцию виски в маленький пузатый стакан. Протягивая его незнакомцу, Стэн почувствовал, что бородач ему явно кого-то напоминал.
— Оставь бутылку! — рявкнул посетитель, сдавив в руках стакан, и бросил купюру на исцарапанную стойку.
— Как прикажете, сэр, — ответил Стэн миролюбиво, принимая деньги.
Лично ему внешний вид посетителя был не по душе. Хотя на незнакомце были приличный коричневый костюм и шляпа дерби, но в лице его проступало что-то неприятно-отталкивающее. Именно это и показалось знакомым! Стэн задумался. Он соображал. Черные глаза напомнили глаза того француза, который бывал здесь несколько месяцев назад. Вид посетителя говорил о его готовности к драке, от чего Стэна пробрала дрожь. За восемь лет, что он простоял за стойкой в «Алой туфельке», Стэну не раз доставалось во время потасовок. Однажды он даже был ранен в плечо шальной пулей. А ведь совсем еще недавно бедняжка Флосси ла Фьюм здесь рассталась с жизнью…