Речные заводи (том 2)

Най-ань Ши

– Ах, вот оно что! – проронил Ши Сю, и в душе его возникло подозрение.

Между тем женщина, сойдя с лестницы, пошла поздороваться с монахом. Заложив за спину руки, Ши Сю последовал за ней и, остановившись за дверной занавеской, стал подсматривать. Тут он увидел, что монах встал и, сделав несколько шагов навстречу женщине, сложил ладони и отвесил ей глубокий поклон.

– Зачем же вы, дорогой брат монах, тратите деньги на подарки? – спросила женщина.

– Дорогая сестра, – возразил монах, – стоит ли говорить о таких пустяках!

– Да что вы, брат монах? – продолжала женщина. – Ведь нельзя принимать подарки от монахов!

– У нас построили

новый зал Воды и Суши, – заговорил он о другом. – Я все собирался пригласить вас, уважаемая сестра, пойти туда отдохнуть. Но боялся, что господин тюремный начальник будет этим недоволен…

– Ну, муж не из таких людей! Моя мать, умирая, взяла с меня обет родить ребенка. Я давно уже собиралась пойти в храм помолиться и просить вас помочь мне выполнить этот обет.

– Это ваше семейное дело, – промолвил монах. – Зачем же вы так говорите? Я для вас сделаю все, что вы прикажете!

– Дорогой брат монах, – сказала женщина, – читайте священные книги и побольше молитесь за мою мать. Это будет очень хорошо.

В это время из внутренних комнат вышла служанка и принесла чай. Женщина взяла чашку, обтерла рукавом ее края и, держа двумя руками, поднесла монаху. А тот, принимая чашку также обеими руками, похотливо смотрел на женщину. Она тоже поглядывала на монаха смеющимся, манящим взглядом. Еще в древнме времена говорили: «Храбрость, придаваемая страстью, не знает преград». Вот и эти двое, ничуть не остерегались Ши Сю, который, стоя за дверной занавеской, наблюдал всю эту сцену. Теперь ему приоткрылась истина, и он подумал про себя: «Правильно говорится: “Не верь тому, что существует добродетель незапятнанная, и опасайся человеколюбия не гуманного”. Я уже несколько раз замечал, что эта женщина слишком вольно ведет себя со мной, но относился к ней, как к своей сестре… А оказывается, бабенка-то не очень порядочная! Ну, смотрите не попадайтесь в мои руки! Ведь я могу вступиться за честь Ян Сюна».

Подумав так, Ши Сю окончательно решил, что дело здесь нечисто и, откинув занавеску, быстро вбежал в комнату. Увидев его, плутоватый монах торопливо поставил чашку и оказал:

– Прошу вас присесть, уважаемый господин.

– Это мой деверь, новый побратим мужа, – вставила свое слово женщина.

– Могу ли я спросить, откуда вы родом и как ваше имя? – мягким, елейным голосом спросил монах.

– Зовут меня Ши Сю, – отвечал тот, – а родом я из Цзинлина; прозвище мое «Отчаянный», так как я всегда готов выступить в защиту справедливости. Я неотесан и невежествен, и если чем-нибудь обидел вас, так вы уж не обижайтесь!

– Что вы, что вы, смею ли я? – смиренно возразил монах. – Сейчас я пойду позову остальных монахов, – и поспешно выскочил из комнаты.

– Брат монах! – закричала ему вслед женщина. – Возвращайтесь поскорее!

Но монах так торопился убраться восвояси, что даже не ответил ей. Проводив монаха до дверей, женщина ушла во внутренние комнаты. А Ши Сю, сидя около дверей, продолжал раздумывать; теперь для него все стало ясно.

Прошло довольно много времени, пока, наконец, из храма пришли служки и зажгли свечи и ароматные курения. Вскоре монах возвратился и привел с собой других монахов, чтобы отслужить панихиду. Старый Пань попросил Ши Сю угостить монахов чаем. А после чая они стали бить в барабаны и цимбалы и запели священные песнопения. Руководил церемонией похотливый монах вместе с другим, одного с ним возраста монахом. Они звонили в колокольчики, сжигали жертвенные деньги из золоченой бумаги и возносили перед алтарем молитвы, чтобы умилостивить богов и вымолить

переход в рай души покойного писаря Вана.

Затем на панихиду пришла и хозяйка, одетая в темное платье, скромно причесанная и слегка набеленная. Она принесла курильницу, поставила в нее ароматические свечи и совершила жертвоприношение будде. Похотливый монах совсем распалился и, позванивая колокольчиком, громким голосом распевал молитвы. Остальные монахи заметили, что монах и женщина льнут друг к другу, и пришли в полное замешательство. После панихиды всех пригласили во внутренние комнаты на скромную трапезу.

Между тем монах, пропустив впереди себя всех других, шел позади и, оборачиваясь, улыбался женщине. А та, прикрыв рот рукой, также с улыбкой смотрела на него. Все время они переглядывались и бросали друг на друга влюбленные взгляды. Наблюдая за ними, Ши Сю все понял и сильно опечалился.

Наконец, монахи расселись за столом; были поданы овощные закуски и легкое вино. Все выпили по нескольку чашечек. Затем принесли постные кушанья. После трапезы каждому монаху было выдано вознаграждение. Немного спустя старик Пань извинился, сказав, что он нехорошо чувствует себя, и ушел спать. Потом и монахи встали из-за стола и пошли прогуляться.

У Ши Сю на душе было очень тяжело. Теперь он был уже почти уверен в правильности своих предположений и, пожаловавшись на боль в животе, лег спать на лавку за перегородкой.

Между тем женщина, воспылав страстью, забыла о всякой осторожности и сама прислуживала монахам. После перерыва снова забили барабаны, и началось песнопение. Затем опять принесли жертвы; подали чай, закуски и фрукты. Брат монах без усталм побуждал других монахов петь молитвы, умоляя владыку неба о прощении души усопшего. Кланяясь трем изображениям будды, они совершали богослужение до полуночи, пока не свалились от усталости. Только сластолюбивый монах становился все более возбужденным и продолжав громко распевать молитвы.

А что касается женщины, то она долго стояла за занавеской у двери, и разгоревшееся в ней пламя страсти жгло ее грудь; почти не сознавая того, что делает, она приказала служанке передать монаху Хай-гуну, что у нее есть к нему разговор. И когда тот, продолжая молиться, приблизился к ней, она взяла его за рукав и сказала:

– Дорогой брат, завтра вы придете за вознаграждением – так не забудьте оказать моему отцу, что надо совершить богослужение по обету.

– Положитесь на мою память, – отвечая тот. – Но если вы решили выполнить свой обет, так надо это сделать сейчас. – И, помолчав, добавил: – Какой свирепый вид у этого вашего деверя.

– А стоит ли обращать на него внимание? – покачав головой, сказала женщина. – Ведь он нам не родственник.

– Ну, если так, то и беспокоиться не о чем, – отвечал монах.

С этими словами он взял руку женщины и пожал eе. А женщина, сделав вид, что застеснялась, опустила занавеску. Засмеявшись, монах вернулся в комнату, где совершалось моление. Но ни он, ни она не подозревали, что лежащий за перегородкой Ши Сю только притворяется спящим и видит все, что происходит.

Во время пятой стражи, на рассвете, богослужение было закончено, перед изображением будды были сожжены бумажные предметы, и монахи, распрощавшись с хозяевами, отправились обратно в монастырь. Хозяйка ушла спать к себе наверх. Обдумывая все происшедшее, Ши Сю сильно негодовал: «И надо же было случиться, чтобы такому удальцу, как мой старший брат, попалась такая распутная баба!» Однако, подавив в своей душе гнев, он также пошел в свою комнату и лег спать.