Редактор
Шрифт:
– Плата моя это будет…
И замолчал уже до самого финала…
Остальные апостолы вели себя более органично – ели, пили, умничали, частенько философствовали, хвастались своими очерками на пергаментах, спорили (иногда до рукоприкладства) по поводу сказанного Им, чесались, сморкались, храпели, подглядывали за хозяйскими дочерями, в общем жили по их пониманию. Особняком стояли Петр (Симон), Левий Матфей и неожиданно Фома, которые были более задумчивы, судьбу свою непростую предвидели и никаких благ от сподвижничества Христу не ждали.
По сути моя скромная роль в отношении Христа сводилась к сопровождению, никаких слов я ему не вкладывал и совершать поступки
По этой теме я отправлял в Канцелярию несколько докладных и не на одну мне не ответили, ни да, ни нет. Я просил разрешения на изменения судьбы Иуды и самого сына Божьего (в Канцелярии всегда добавляли слово «духовного»), но так ничего и не произошло…
Сразу после воскресения я дважды говорил с Ним, оба раза Он был задумчив и невнятен. Совместную нашу работу оценивал высоко и это, пожалуй, единственное, что звучало уверено, пытался невзначай спросить про Искариота (говорят его к нему не допускали), но тут я мало чем мог помочь, сам был не в курсе, судьбой апостолов интересовался меньше, только про Павла сказал:
– Ндаа, а вот это неожиданно…
В целом из всех миров выбрал землю, но полноту воздействия Ему не присвоили, шептались, что пристрастен… Мне лично показалось, что свою роль сыграла история с Магдаленой, которой во первых в изначальном сценарии не было (и я дважды Воплощался, что бы ее удалить от Него), какими то путями она все таки осталась при нем и самое главное родила (это не очень достоверно) ему ребенка.
В нашей среде (странное выражение, т.к. своих коллег я никогда не видел и не слышал, по крайней мере официально, но их присутствие всегда ощущал, в том числе по поступавшей оперативной информации и странных поступках попадающих в поле зрения людей), так вот в «нашей среде» постоянно муссируется слух о Пионере, некоем сыне (или дочери непонятно) высшего существа и человека, который в силу невозможности своего появления (во первых у нас строжайший запрет на межвидовые контакты, а во вторых это в силу некоторых обстоятельств физиологически невозможно, нет у нас первичных признаков) будет почему-то обладать всеми (я подчеркиваю ВСЕМИ) свойствами высших существ без подзагрузок и ограничений!
Практически такими свойствами может обладать только Он Яхве, ну может быть его сын (духовный? интересно, что это выражение означает в нашем случае?), передача таких прав кому то другому маловероятна, поэтому я всегда относился к этой идее со сдержанным пессимизмом, кроме того в легендах не было самого главного – условий и признаков его появления.
Каждое событие в мире имеет свою цель, уж мне то не знать. Эта фраза квинтэссенция моей работы, ведь я Воплощаюсь и вношу коррекции не для того, что бы увидеть как Гитлеру красноармейцы рожу начистят (хотя честно говоря с удовольствием бы), я делаю это для того, что бы совершилось действительно важное событие, которое повлияет на историю в целом например рождение Христа, Наполеона, Сталина и т.д. и в течении их жизни я много раз воплощаюсь и стараюсь их скорректировать, что бы они на эту историю таки повлияли. Вот поэтому, я поэт, философ, ограниченно всемогущ и безраздельно одинок, одним словом, РЕДАКТОР….
Преамбула. Продолжение.
АНДРЕЙ
….. эти события начали развиваться в начале лета. Когда именно это произошло я не помню, однако появилось ощущение, что происходит, что-то необычное. Какое именно событие расчертило мою размеренную жизнь на до и после не удалось установить, даже в последствии.
Оглядываясь и ретроспективно оценивая происходящее, я пришел к выводу, что решающей стала наша встреча с Юлей (правда тогда я не знал, что она Юля и что вся моя спокойная жизнь перестанет существовать после того как я не только замечу ее улыбку, но и отвечу на нее). Эта встреча не была информативна, не выделялась чем-то знаковым, просто летом на железнодорожном переезде в Стрельне, демократичный водитель открыл дверь и выпустил изнывающих от жары пассажиров на свежий воздух в ожидании проезда электрички.
Вышли понятно не все и мое внимание привлекла одиноко стоявшая девушка, смотрящая, куда-то мимо меня (я даже оглянулся, но ничего не увидел) при этом задумчиво улыбающаяся, своими большими серыми глазами. Оценив стройную фигуру и со вкусом подобранную одежду, я вернулся к глазам и просто в них утонул, и забылся настолько, что пропустил первый звуковой сигнал, поданный водителем, и пропустил мимо ушей мирную тишину на переезде вместо повторяющихся тревожных сигналов.
Не сразу среагировала и девушка, но она быстро будто птичка вспорхнула в автобус и встала у окна, и в этот момент она увидела меня, лицо ее покинула безмятежность, открытое выражение скривила полуулыбка, несущая в себе какую то принужденность, в глазах появилось отчаяние и беззащитность, она оперлась рукой на стекло (прям «Титаник») и не отрываясь смотрела прямо мне в глаза, причем смотрела как старая знакомая, которая меня теряет.
В свою очередь я, не отрываясь, смотрел на нее продолжая стоять на остановке, в груди нарастала мутная, но при этом какая-то сладкая боль, боль огромной, невозвратной потери. Автобус неторопливо тронулся, скрежетнул коробкой передач, наддал и проехав переезд одним махом, скрылся в пыли поворота. Я стоял на месте не шевелясь, чувство потери изменялось, деформировалось превращалось во, что-то иное, одновременное отчаяние, надежду, предчувствие перемен и наконец чувство, что перемена произошла, сменив печаль на облегчение и маленькое счастье.
Заморосил грибной дождь и только тут, с первыми упавшими на лицо каплями, я понял, что не сел в автобус и теперь не успею на встречу, но все это было как-то отстраненно, далеко и неважно.
Эта встреча оставила глубокий след в моей душе, я почему-то был уверен в ее важности и необходимости для моей дальнейшей жизни. Девушку я забыть не мог, но сразу почти мгновенно забыл ее лицо, что было чертовски странно, потому что я окончил художественную школу, прилично рисовал и у меня профессиональная фотографическая память.
В дальнейшем я не оставлял попыток встретить ее, я как бы случайно ехал в том направлении (особенно часто после покупки автомобиля), я напрашивался в своей конторе на проведение согласований в Стрельненском районе, дважды селился в гостевой дом неподалеку от остановки, но так ни разу ее не увидел (при том, был уверен на сто процентов, что увидев сразу узнаю).
Время шло, встреча не повторялась, и я начал забывать этот случай, но оставалось чувство тревожного ожидания, оно свернулось клубочком где-то глубоко у меня внутри, изредка шевелилось там и вызывало волну теплого, тянущего чувства, нет даже предчувствия «гражданской войны» как Юра Шевчук правильно спел…