Рефераты для дурехи
Шрифт:
Фамилия Башмачкин влечет за собой рассуждение о сапогах, которые сплошь носили предки Башмачкина – ни один из них, даже шурин(то есть брат несуществующей жены Башмачкина – курьезная несообразность), не носил башмаков: «И отец, и дед, и даже шурин, и все совершенно Башмачкины ходили в сапогах, переменяя только раз три в год подметки». [255]
Символический смысл башмака – обувь, попирающая землю. Башмак соприкасается с прахом, с пылью земли. Его назначение – не устремляться в эмпиреи, к небу, избегать иллюзий, а, напротив, твердо стоять на земле. Память о тленности, смертности человека – вот что такое башмак. Башмак, одним словом, становится метафорой бренного материального мира.
255
Там же.
Имя
256
Вайскопф М. Сюжет Гоголя. Мифология. Идеология. Контекст. М., 1993, с.314.
257
Вайскопф М. Сюжет Гоголя. Мифология. Идеология. Контекст. М., 1993, с.316.
Таким образом, башмак ассоциируется с темой смерти Башмачкина и скрыто предвещает ее неизбежность. А рождение, полное "примечательных несообразностей” [258] , задает модель алогичного и грандиозно-космического гоголевского мира, где действуют не реальные время и пространство, а поэтическая вечность. Притом это рождение является мистическим зеркалом смерти Башмачкина: только что родившая героя мать именуется Гоголем ”покойницей" и ”старухой”, сам Башмачкин "сделал такую гримасу”, будто предчувствовал, что будет ”вечным титулярным советником”; его крещение происходит сразу же после рождения, не в церкви, а дома, и скорее напоминает отпевание покойника, нежели крестины младенца; отец Башмачкина тоже оказывается как бы вечным покойником (”Отец был Акакий, так пусть и сын будет Акакий”).
258
Вайскопф М. Сюжет Гоголя. Мифология. Идеология. Контекст. М., 1993, с.316.
Сцену рождения в День смеха и эпизод творческого крещения Гоголя рукой писателя Капниста Набоков как будто берет со страниц гоголевской «Шинели». Гоголь становится под пером Набокова героем гоголевского текста. Так Набоков осуществляет свое понимание искусства как священной игры; примерно так же понимал искусство и Гоголь. Читаем слова Набокова:
«Я могу лишь положа руку на сердце утверждать, что я не выдумал Гоголя. Он действительно писал, он действительно жил.
Гоголь родился 1 апреля 1809 года. По словам его матери (она, конечно, придумала этот жалкий анекдот), стихотворение, которое он написал в пять лет, прочел Капнист, довольно известный писатель. Капнист обнял важно молчавшего ребенка и сказал счастливым родителям: «Из него будет большой талант, дай ему только судьба в руководители учителя-христианина». Но вот то, что Гоголь родился 1 апреля, это правда».
………………………………………………………..
Образ Гоголя в русской литературе XX века – образ чрезвычайно привлекательный с точки зрения, как мы теперь говорим, мифологизации. И Булгаков, и Набоков, и Андрей Белый, и Вяч. Иванов, а прежде них В.В. Розанов, каждый на свой лад мифологизируют Гоголя. Гоголь становится сам образом и метафорой некоторого смысла.
Для Набокова такой смысл открывается в образе художника-чудака с уникальным взглядом на мир, с речью, необычайной, слегка сумасшедшей, но поразительно своеобразной. В этой речи формируется и выкристаллизовывается странный дух русского человека и России в целом, непонятной людям на Западе. И хотя, как признается Набоков, он пытался перевести отдельные куски Гоголя по-английски, ему не удалось передать ритм и музыку русской гоголевской речи.
Для Булгакова Гоголь воплощает религиозного художника, пророка, обреченного судьбой на трагические поступки, на непонимание, на смерть. Булгаков здесь явно соотносит свою собственную трагическую судьбу с судьбой Гоголя. Булгаков знает, что время всё поставило на свои места, и Гоголь, гонимый за «Выбранные места из переписки с друзьями», в конце концов оказался прав, потому что его проповедь с трудом, но пробила брешь в сердцах людей, сделалась нужной и отчасти понятной. Значит, надеется Булгаков, и его роман, который лежал 30 лет в столе, узнают, и его образ Мастера, прототипом которого были двое: Гоголь и сам Булгаков, – рано или поздно придет к людям и будет ими оценен. Трагическая судьба Гоголя укрепляла веру Булгакова в свою писательскую судьбу. И он не ошибся.
Список использованной литературы:
1. Белый Андрей Мастерство Гоголя. МАЛИ, Москва, 1996, 351 с.
2. Булгаков М. Мастер и Маргарита. М., «Худ. литература», 1989, 384 с.
3. Булгаков М. Дьяволиада. Роковые яйца. Собачье сердце. Спб, Издательство «Азбука-классика», 2004, 254 с.
4. Булгаков М. Морфий. Повесть, рассказы. Спб, Издательство «Азбука-классика», 2003, 190 с.
5. Вайскопф М. Сюжет Гоголя. Мифология. Идеология. Контекст. М., 1993, 590 с.
6. Гоголь Н.В. Собрание сочинений в шести томах. ГИХЛ, М., 1959, т. 3, 335 с.
7. Гоголь Н.В. Собрание сочинений в шести томах. ГИХЛ, М., 1959, т. 4, 463 с.
8. Золотусский И. Гоголь. М., «Молодая гвардия», ЖЗЛ, 1979, 511 с.
9. Ерофеев В. В лабиринте проклятых вопросов. М., «Сов. Писатель», 1990, 447 с.
10. Иванов Вячеслав Лик и личины России. Эстетика и литературная теория. М., «Искусство», 1995, 669 с.
11. Набоков В. Дар. Совместное советско-американское предприятие «Соваминко», М., 1990, 349 с.
12. Набоков В. Николай Гоголь. – в кн.: Набоков В. Романы. Рассказы. Эссе. Спб., «Энтар», 1993, 351 с.
13. Розанов В.В. Несовместимые контрасты жития. Литературно-эстетические работы разных лет. М., «Искусство», 1990, 604 с.
14. Смелянский А. Михаил Булгаков в Художественном театре. М., «Искусство», 1989, 432 с.
Глава 6. Томас Манн «Тонио Крёгер» и поэзия музыки
Томас Манн относится к тем особенным писателям, жизнь и творческая судьба которых развивается подобно симфонии: несколько ведущих музыкальных тем звучат на разные лады, повторяются с определенной периодичностью, перекликаются друг с другом, временами борются между собой или соперничают, но в финале образуют единый музыкальный аккорд, гармоничное сочетание тем и мотивов симфонии. В новелле «Тонио Крёгер», ранней новелле молодого Томаса Манна, возникают все главные мотивы его творчества. Они выражены еще не так тонко, детально и изощренно – художественно и философски, – как в знаменитых романах Томаса Манна «Волшебная гора» и «Иосиф и его братья» или в поздней новелле писателя «Смерть в Венеции», но в «Тонио Крёгере», как в одной из своих лекций рассказывал сам писатель, он нащупал художественный метод постижения действительности, присущий только ему одному, Томасу Манну, и ставший некой визитной карточкой писателя. Из этого метода органично вытекала художественная стилистика его произведений, которую он связывал со своеобразной музыкальнойформой и называл ее лейтмотивной.Причем музыкальный термин «лейтмотив» следует понимать широко: и как идеи, заявленные в произведении, и как метафоры, повторяющиеся и развивающиеся, помещенные в различные контексты, но всегда узнаваемые, и, наконец, как художественные картины, похожие на фрагменты сновидения, то и дело «всплывающие» в сознании героев наяву и сильно влияющие на ход их мысли и поступки.
Томас Манн однажды остроумно заметил, что большинство писателей, по существу, занимаются не своим делом: «они – оказавшиеся не на своем месте живописцы, или графики, или скульпторы, или архитекторы, или же еще кто-нибудь» [259] . Действительно, В. Гюго явно отдавал предпочтение архитектуре: своеобразным манифестом его художественного мышления можно считать роман «Собор Парижской Богоматери». Гоголь, несомненно, создавал живописно-пластическиеобразы, работая, так сказать, на гранимонументальной и жанровой живописи и скульптуры. Гофман специально подчеркивал свою близость к графике, а именно рисункам Калло. Сам Т. Манн возводил свой художественный метод к музыке (особенно идеям Рихарда Вагнера), образно называя роман симфонией, «произведением, основанным на технике контрапункта, сплетением тем, в котором идеи играют роль музыкальных мотивов» [260]
259
Манн Т. Художник и общество. М., «Радуга», 1986. С. 107.
260
Манн Т. Художник и общество. М., «Радуга», 1986. С. 107.