Рефлекс выживания
Шрифт:
— Ну вот, наконец-то, — вновь сказал брат.
— Как ты нас всех напугала, — Ангелина склонилась надо мной, поправляя подушку.
Только теперь я осознала, где нахожусь — в больнице.
— Подружка, — вдруг раздался Ленкин голос, — с возвращением.
— Ленка! — я попыталась встать, но резкая боль в затылке заставила меня уронить голову на подушку.
— Не дёргайся, — посоветовала Ленка, — я лежу рядом с тобой. Так что у нас ещё будет время поболтать.
— Вот этого я и боюсь, — проворчала Ангелина, — вместо того чтобы соблюдать спокойствие и режим, они будут заниматься ерундой.
— Андрей, —
Брат присел на кровати рядом со мной, погладил по голове и ответил:
— Да ничего особенного. Руслан с огнестрельным ранением, ты с сотрясением мозга, и я, как Фигаро, между вами.
Руслан! Боже мой! Как я забыла! В памяти вдруг всплыл последний момент перед тем, как я потеряла сознание: волчий оскал Вадима, направляющего на меня оружие, прыжок Руслана и дальше всё… темнота.
— Руслан? Где Руслан? — я испуганно стала крутить головой во все стороны. Мысль о том, что я его потеряла, пронзила меня всю, с головы до ног, и слёзы покатились градом. Я знала, что этой потери мне не пережить.
Ангелина тут же набросилась на Андрея:
— Ну, что же ты молчишь? Да жив он, Сашка, жив.
— Да, да, — подхватил брат и добавил: — К счастью, Вадим оказался отнюдь не метким стрелком.
Ангелина, перебивая его, затараторила:
— Жизненно важные органы не пострадали, пуля прошла навылет. Да он здесь, рядышком лежит, в соседнем отделении, — увидев, что я собираюсь встать, рявкнула: — Лежать! Тебе ещё нельзя ходить.
Ей легко говорить. Лежать. Разве можно лежать, когда рядом находится человек, который спас тебя и которого любишь больше жизни? Да я готова ползти к нему, не то, что идти, и как можно скорее.
— Всем привет, — сказал Сергей, входя в палату, и поинтересовался: — как Сандра?
— Прекрасно, — отозвалась я.
— О! — радостно воскликнул он и поздравил меня: — С возвращением.
Потом подошёл к Ленке, и они заворковали, как два нежных голубка. Я с завистью смотрела на них и мечтала о том же: прижаться к своему любимому, обхватив его за плечи, и слушать, как он шепчет мне прямо в ушко, что я единственная и неповторимая в его жизни…
— Эй, Сашка, ты меня слышишь? — брат теребил меня за руку.
— А? — кажется, я так увлеклась созерцанием влюблённой парочки, что даже потерялась в пространстве.
— Думаю, маме я ничего говорить не буду, ты согласна? — Андрей вопросительно посмотрел на меня.
Мама! Вспомнив о ней, я тут же вернулась в реальность:
— Конечно, даже и не думай. Они с дедулей не должны знать.
— Вот и я о том же, — закивал головой брат.
Сергей, оторвавшись от Ленки, подошел ко мне и сказал:
— Я вижу, что ты уже готова дать показания.
— Нет! — отрезала Ангелина. — Сегодня она не будет давать никаких показаний.
— Хорошо, хорошо, — миролюбиво согласился Сергей. — Это может и подождать.
— Ребята, — сказала Ангелина, посмотрев на часы, — думаю, вам пора. Сейчас начнутся вечерние процедуры.
— Постойте, — взмолилась я, — вы же мне ещё ничего не рассказали: — Чем всё закончилось? Где Лёшка? И какой сегодня день?
— У — у, как много вопросов, — ответила Ангелина, выпроваживая брата и Сергея, — тебе вредно волноваться, скоро ты обо всём узнаешь.
— Но, — начала я.
— Никаких «но», — отрезала Ангелина и вышла
— Лена, Лен, — позвала я и, поняв, что это бесполезно, тоже закрыла глаза…
В больнице мы провалялись ещё неделю. С Русланом я так и не встретилась. В тот день, когда я пришла в себя, его увезли в Москву, началось какое-то осложнение. Он лишь успел передать мне записочку, в которой было только три слова: «Я тебя люблю».
— Я тоже, — прошептала я, целуя маленький клочок бумаги, в котором, как мне казалось, заключалось счастье всей моей жизни.
— Надо же, какие страсти, — сказала подружка, посмеиваясь надо мной, — значит, всё-таки Русик?
— Мгм, — ответила я сама не своя от счастья.
Она больше не заводила разговоров на эту тему, понимая, как мне нелегко. Впрочем, мы с ней всегда понимали друг друга и старались поддержать в трудную минуту. Не знаю, что бы я делала, если бы рядом не было её, моей доброй подруги.
Мы быстро шли на поправку. Сергей все-таки опросил меня и Ленку, как свидетелей этого нашумевшего в городе дела. В палате стоял телевизор, и мы были в курсе всех событий.
— Сергея оставили на службе? — спросила я как-то подругу после его ухода: — А как же родственные связи с Анатолием Ивановичем?
— Никто, кроме узкого круга, не знает, что он его отец, — ответила она и попросила: — Надеюсь, ты сохранишь эту тайну?
Конечно, я была готова на что угодно, лишь бы не обидеть подругу. И хотя я всё ещё была зла на Сергея за то, что он не помог моему брату и не дал ход делу ещё в самом его начале, всё-таки решила не вставлять ему палки в колеса. Ведь потом Серёжа одумался и даже помог нам. Он отругал меня за моё нетерпение. Я в тот роковой день совсем чуть-чуть не дождалась его. Сергей видел, как меня впихнули в джип и куда-то повезли, но сам сделать ничего не мог, разве проследить, что он и сделал. Убедившись, что меня провели в казино, он тут же поехал к Юрию Ивановичу и, разбудив его, попросил о помощи. Юрий Иванович, конечно, незамедлительно откликнулся на просьбу Сергея. Но наша родная милиция приехала, как всегда, не вовремя и уже после случившегося. Все действующие лица к тому времени разбежались, то есть дали дёру, спасая себя. Сергей застал моего брата, мечущегося между двумя пострадавшими.
Оказывается, Юрий Иванович сам донёс меня на руках до «Скорой». Как только Сергей рассказал ему, что мне угрожает серьёзная опасность, тот решил сам возглавить операцию, к удивлению своих коллег. Кроме того, он поднял на уши всех милицейских начальников. Представляю, что творилось в казино, когда посетители увидели ввалившихся ментов, да ещё в таких погонах. Сами же начальники были не меньше удивлены выходкой Юрия Ивановича. Разве человек его ранга принимал когда-нибудь участие в подобных операциях? Да никогда в жизни, насколько мне известно. Но я-то уж знала, почему он это сделал. Как утверждала подруга, здесь пахло романтикой. Я была категорически с ней не согласна. Однако факты говорили об обратном: Юрий Иванович буквально завалил нашу палату цветами, что и дало повод моей подружке сомневаться на сей счёт. На скептической нотке «ну-ну», произнесённой ею, мы закончили прения по данному вопросу и больше к этой теме не возвращались.