Реформаторы во главе Державы

Андреев Александр Радьевич

Французская политика состоит в том, чтобы вести каждый из этих народов к развитию, которое позволит им заниматься управлением своих собственных дел и позднее управлять самим собою».

В 1958 году французским заморским территориям предлагалось несколько схем самоопределения – оставаться в составе Франции в качестве автономии, или со специальным статусом, получить независимость и подписать с Францией особые договора, или стать суверенными государствами. Сам де Голль хотел создания Франко-Африканского сообщества на федеральных началах, с заморскими территориями в качестве автономных государств. Он писал в конце жизни о колониальной проблеме:

«Отныне оставляя заморские территории управлять самим собою, надлежало ли нам их отпускать, «распродавать», далеко от наших глаз и нашего сердца? Конечно, нет. Ввиду их глубокой привязанности и привлекательности, которую ангелы и демоны Франции осуществляли на них, как на всех тех, кто к ней приблизился, они были склонны сохранить тесные связи с нами. Со своей стороны, то, что мы уже сделали хорошего для их прогресса, дружбы, привычек, интересов наше тысячелетнее влияние и развитие нас обязывало видеть в них привилегированных партнеров.

Для того, чтобы они говорили на нашем языке и разделяли нашу культуру, мы должны, следовательно, им помочь. Если их молодая администрация, зарождающаяся экономика, неорганизованные финансы, молодая дипломатия, оборона вынуждены обращаться к нам за помощью, нам надо им помочь. В общем, привести народы «заморской Франции» к тому, чтобы они могли располагать самим собою и в то же время установить между ними и нами прямое сотрудничество. Вот какими были мои простые и искренние намерения.

Могут спросить: «Но мы имеем право на независимость?» Ну, конечно, да. Впрочем, независимость, кто ее хочет, может ее взять тотчас же. Метрополия не будет против этого возражать. Каждая территория может ее взять тотчас же, если проголосует за «нет» на референдуме 28 сентября. В таком случае это будет означать, что такая территория не хочет быть частью Сообщества и что она вообще идет на раскол».

Доктрина Сообщества постепенно заменила доктрину сотрудничества Франции и «заморских территорий». Де Голль заявлял в 1960–1961 годах:

«В мире имеются огромные массы людей, которые живут в слаборазвитых странах и которые не достигли еще минимума благополучия современного общества. Эти народы, и среди них те, которые мы недавно колонизировали, хотят сегодня освобождения. Франция не должна этому противостоять, наоборот, она должна извлечь из этого урок, взять инициативу для того, чтобы не только ничего не распалось, но, наоборот, объединилось.

Самая большая проблема для нас – это проблема деколонизации. Период колоний закончился. Он имел свои заслуги, славу, необходимость. Сегодня страница переворачивается. Мадагаскар, Африка взяли в свои руки свою судьбу. Мы желаем, чтобы их путь не отделялся от нашего.

Деколонизация является нашим интересом и поэтому нашей политикой. Зачем цепляться за дорогостоящее, кровавое и безысходное господство, тогда как наша страна находится на пути полного обновления, когда все слаборазвитые страны, начиная с тех, которые вчера зависели от нас и которые сегодня являются нашими друзьями, предпочитают, требуют нашей помощи и нашего содействия. Сотрудничество отныне является главным стремлением Франции».

Социально-экономические взгляды и деятельность Шарля де Голля по воплощении их в жизнь несколько раз излагались самим генералом-президентом в своих докладах и мемуарах. Он неоднократно заявлял, что построить сильное государство можно только опираясь на сильную экономику, которая должна быть управляемой:

«Эффективность и намерение политики связаны с силой и надеждой экономики. Политика и экономика так же связаны между собою, как связаны деятельность и жизнь. Если предпринятое мною дело возрождения нации требовало сотрудничества всех умов, то оно, очевидно, равным образом требовало, чтобы страна имела средства. То, что она добывает благодаря своим ресурсам и своему труду; то, что из своих общих доходов она изымает в свой бюджет, будь то для финансирования деятельности государства, будь то для оказания помощи своим гражданам во время испытаний»; то каков ее вес по сравнению с другими государствами, – вот основы, на которых зиждется мощь, влияние и величие страны, а также та относительная степень благополучия и безопасности, которую в народе привыкли называть счастьем.

Я знаю это. Ибо сразу после Освобождения я сумел благодаря серьезным реформам спасти страну от грозившего ей смертельного потрясения. Ибо сегодня я должен вновь поставить на ноги страну, вырвав ее из того печального положения, куда завели ее партии. Ибо в течение десяти лет я руководил процветанием страны, ее прогрессом, ее валютой с таким успехом, с которым не может сравниться ничто из ее прошлого на протяжении более полувека. Ибо несколько позже мне удалось в последний момент удержать страну от падения в пропасть, в то время как единодушная и ожесточенная кампания против моей власти, проводившаяся всеми привилегированными группами общества, патологическая пассивность, внезапно охватившая страну, забвение своего долга почти всеми, на ком лежала ответственность, толкали страну к анархии. Вот почему, будучи во главе Франции как в периоды спокойствия, так и в периоды ураганов, я всегда ставил на первый план моей деятельности и моих забот экономические и социальные проблемы. Им я посвящал добрую половину своего труда, приемов, визитов, речей на протяжении всего времени, пока бремя забот о нации лежало на моих плечах.

С самого начала и затем на всем протяжении пути идея, которой я руководствовался, – это прежде всего здравый смысл. Наша страна сможет устроить свою внутреннюю жизнь и рассчитывать на внешнюю деятельность, только приведя свою активность в соответствие с ритмом эпохи. В эру господства промышленности она должна быть промышленной страной. В эру международного соревнования она должна обладать способностями к соревнованию. В эру науки и техники она должна развивать научно-исследовательскую деятельность. Но для того, чтобы много производить, чтобы качество товаров облегчало их продажу, чтобы постоянно обновлять благодаря изобретениям продукцию заводов и полей, стране необходимы современные и глубокие преобразования.

Всеми силами стремясь осуществить обширные преобразования структуры и привычек страны, я относился с великим уважением к тому, что наши отцы в течение долгого времени сделали для нее. Бесспорен тот факт, что благодаря тысячелетним усилиям экономика Франции обладает элементами прочности и творческого развития.

Теперь недостаточно делать хорошо то, что делалось ранее, надо делать это лучше, чем другие.

Развитие, рост производительности труда, конкурентоспособность, концентрация – вот, совершенно очевидно, те направления, которые отныне надо придать французской экономике, ранее традиционно осмотрительной, консервативной, распыленной и пользовавшейся протекционизмом государства».

Девиз Шарля де Голля во французской экономике – «накопление – мать инвестиций», позволяющих модернизировать производство для создания и выпуска более лучших и дешевых товаров, чем другие страны. Накопить инвестиционный капитал де Голль хотел тремя способами – ограничением потребления, девальвацией франка и развитием внешней торговли. Ограничить потребление можно только путем повышения цен, увеличением налогов и сокращением пособий. Твердая национальная валюта привлекает инвестиции, является гарантом экономического развития и кредитов, имеет и социальную направленность. Развитие внешней торговли ведет к быстрому развитию экономики, контактирующей с экономиками других стран. Нужна открытая конкурентная борьба – «международная конкуренция является рычагом, который может поднять наши предприятия, заставить их работать производительно, привести их к объединению и увлечь их к борьбе за пределами страны».