Регент. Право сильного
Шрифт:
“Если есть выходы из подвалов, то лишние двери могут быть и в других местах”, — эта мысль уколола неясной тревогой, засела в сознании и осталась там, ожидая более подходящего часа. А пока регент твердо решил проверить, нет ли еще интересных записей в документах погибшего главы тайной службы.
***
Ликит вернулся из города только к вечеру и тут же направился в покои регента. Ульф был у себя, ждал прихода оруженосца.
— Милорд.
— Входи, — Ульф сам открыл дверь и чуть посторонился, пропуская юношу внутрь.
Створки за его спиной закрылись бесшумно, отсекая все лишние звуки. Ликит
— Сядь пока, — он вскрыл послание, внимательно пробежал глазами, чуть нахмурился, на лице его отчетливо проступила тревога. — Вот даже как, — протянул он, скомкав лист бумаги.
Подошел к жаровне, в которой курились ароматные смолы, аккуратно снял резную металлическую подставку и бросил лист прямо на красные угли. Пламя радостно проглотило подачку, на мгновение вспыхнув оранжевым. Ульф спокойно поставил на место ажурную решетку и обернулся к оруженосцу.
— Все прошло спокойно?
— Да, совершенно.
— Кто-то за тобой следил?
— Нет, я в этом уверен.
— Хорошо. Об этой торговой лавке можешь забыть. В следующий раз я назначу новое место для обмена.
— Как прикажете, — юноша кивнул очень серьезно. — Могу я спросить?
— Спрашивай, но ответить не обещаю.
— Почему он, — Ликит замялся, подбирая нужное слово, — тот, кто написал письмо, не явится к вам открыто? Разве вы в ссоре, или что-то случилось?
— Нет, — Ульф отрицательно качнул головой. — Пока не случилось. Просто не хочу, чтобы о нем вспомнили раньше времени. А еще лучше, чтобы не вспомнили вообще.
Юноша кивнул крайне серьезно и больше не задал ни одного вопроса, но регент не спешил его отпускать. Наоборот: наполнил два бокала вином, протянул один оруженосцу, сел в кресло напротив.
— Странный город, не находишь? И традиции тоже слишком непривычны, — Ликит, уже хорошо изучивший повадки своего лорда, отвечать не стал. Знал, что регент не ждет реплик. — Меня утомляют эти долгие разговоры, бесконечный поток заверений в своей преданности, дружбе и любви. Ритуалы вежливости, отнимающие больше времени, чем сама суть беседы. И не угадать, говорят ли тебе правду или лгут с милой улыбкой. Знаешь, про имперцев иногда рассказывают, что у них три сердца. Одно для окружающих, его можно открыть даже врагу, ведь оно ненастоящее. Второе — для друзей и семьи, вот тут, — Ульф приложил руку к груди, — оно честнее и надежнее, его видят близкие люди. А есть еще третье, истинное, сокровенное. Но никто, кроме хозяина, не знает, что в нем сокрыто.
Регент замолчал и отпил вина, выжидательно глядя на собеседника. Юноша честно перебрал в памяти все недавние события, пытаясь сообразить, к чему был начат этот разговор.
— Я не понимаю, — сдался он в конце концов.
— Ликит, лгут не только политики. И не всегда отдают себе отчет в том, что говорят неправду.
— Все равно не понимаю.
— Сурия, — Ульф отметил, как мальчишка вздрогнул, едва не пролив на одежду темно-рубиновую жидкость. Регент мысленно поздравил себя с точной догадкой. — Она хорошая девочка: по-своему добрая, красавица, каких мало, идеально подготовлена к своей роли. Но она воспитана в окружении, совершенно не похожем ни на Недоре, ни тем более на Великую степь. Что ею движет на самом деле, и кто влияет на ее решения?
— Сурия не лгунья, — вспыхнул Ликит.
— Нет, конечно, пока — нет. Но будь с ней аккуратен.
— Если вы считаете ее опасной, то почему приблизили к себе, а не отправили прочь сразу же?
— Не хочу спугнуть более крупного хищника, да и девочка пока ни в чем не виновата. Просто не забывай, что в серьезной игре люди редко остаются такими, какими казались в начале, — он дождался, когда оруженосец кивнет, и добавил: — На сегодня все. Можешь идти отдыхать.
— Благодарю, милорд.
Юноша встал, вернул на столик нетронутый бокал, низко поклонился и тихо пошел к двери.
— Ликит, — окликнул его Ульф, прежде чем парень покинул комнату. — Ты молодец. Спасибо тебе.
— Для меня честь быть вам полезным.
Глава 16
Утро накануне дня Махриган началось с суеты и веселого смеха. На праздник собирались все обитатели гарема, включая служанок и евнухов. Редкое развлечение, невиданная честь, которой прежде удостаивались только избранные, а потому заветного дня ждали с нетерпением.
Сурия, которой в последние дни приходилось очень нелегко из-за постоянных косых взглядов и тихих перешептываний за спиной, немного воспряла духом. Хорошее настроение ей не испортила даже Зинат, во всеуслышание заявившая: “Тебе-то там точно делать нечего. Праздник плодородия и урожая не для пустышки, от которой мужчина отмахивается, как от назойливой мухи”. Впрочем, вскоре каждый погрузился в подготовку, а обо всем сказанном забыли.
Всеобщее волнение добралось и до покоев императрицы. Арселия уже неплохо управлялась со сдерживанием Стихии, даже критически настроенный Илияс признал ее успехи, назвав их удивительными и труднообъяснимыми. Сиятельная госпожа вздохнула с облегчением: ей, привыкшей контролировать не только свои поступки и слова, но даже взгляды и мысли, по всей видимости, не стоило опасаться магии. И все же что-то заставляло ее метаться по комнате, как зверя, запертого в клетке.
Это празднование отличалось от ежегодной мучительной церемонии принятия даров, как северная зима от южного лета. Арселия нервничала, готовясь к прогулке по городу, ведь ей впервые нужно было предстать перед взглядами толпы не как члену императорской семьи, а как настоящему символу власти и мира. В итоге служанки выбились из сил, помогая госпоже собраться на торжество.
Традиционное парадное одеяние, расшитое золотом и украшенное дорогими камнями, Арселия отвергла сразу же.
— Кричащая роскошь совершенно неприемлема, — отрезала она.
— Но госпожа, — попробовала уговорить ее Гайда, — на вас будут смотреть тысячи глаз! Вы должны быть ослепительны.
— Официальный траур окончился лишь несколько дней назад, — императрица поежилась. — Я еще не готова вернуться к прежней жизни.
Гайда легонько хлопнула в ладоши и повернулась к младшим помощницам.
— Выйдите-ка отсюда.
Когда за девушками закрылись двери, она повернулась к Арселии.
— Что вас беспокоит? Только не говорите, что горюете о муже. Я не слепая, видела, как тяжело вам было эти годы. И знаете, все сложилось к лучшему.