Регент. Право сильного
Шрифт:
Цени тех, кто шел рядом.
Не долгом, сердцем к ним тянись,
И только им ты улыбнись
Одаривая взглядом.
Глава 22
В полумраке камеры закованный в кандалы человек выглядел жалким. Его запястья были подняты вверх и застегнуты в намертво вбитых в стену скобах, одежда сорвана почти полностью, босые ноги стояли прямо на холодном каменном полу. Впрочем, на вошедших преступник глядел равнодушно и даже чуть свысока.
— Мне очень жаль, но я больше ничего не могу сделать, — тихо объяснял
— И кто может быть настолько искусен, чтобы создавать такое сложное плетение? — искреннее любопытство, сквозящее в тоне Ульфа, ужасно диссонировало со всем окружающим пространством.
— Единицы. Я на пальцах одной руки могу перечислить магов такого уровня.
— А вы могли бы?
— Наверное, да, — чуть запнувшись, ответил Илияс. — При условии полного согласия того, кому это плетение носить.
— Хотите сказать, что этот человек стал немым не случайно? — в тоне регента сквозило недоверие.
– Не исключено, что даже по своей воле. Если наёмник зарабатывает на чужой смерти, то умение хранить молчание может стоить столько же, сколько и жизнь жертвы.
— Значит, убрать плетение невозможно?
— Слишком рискованно. Будь этот человек хоть немного магически одарен, я бы перенаправил его каналы силы на восстановление поврежденных структур. Но в нем нет ни единой искры.
Ульф внимательно осмотрел пленника. Тот выглядел совершенно безучастным к своей судьбе, будто не понимал, о чем идет разговор.
— Но разум его не поврежден? Ответить “да” или “нет” на мои вопросы он сможет?
— Совершенно верно.
Илияс выглядел бледным и уставшим. Находиться в этих подвалах ему пришлось впервые в жизни, и увиденное, мягко сказать, не обнадеживало. Низкий потолок, серые стены, тусклый свет ламп и абсолютная тишина, нарушаемая только человеческими голосами, давила на верховного жреца неимоверно.
— Что ж, тогда тянуть и откладывать не будем, — регент кивнул незаметному человеку в черном, застывшем в самом углу. — Готовьте все необходимое.
Илияс почувствовал, как желудок болезненно заныл и подпрыгнул к самому горлу, когда в низкое помещение внесли алые угли и какие-то жуткого вида инструменты. Палач спокойно и методично раскладывал свои орудия на столе, ожидая дальнейших приказаний. Преступник напрягся и инстинктивно отодвинулся в сторону, но наручники держали крепко, лишив возможности шевелиться.
— Я сделал все, что мог, — тихо промолвил верховный жрец. — Позвольте мне уйти.
— Вы останетесь, — невозмутимо отозвался Ульф, бросив на Илияса долгий взгляд. — Подобные разговоры всегда ведутся в присутствии свидетелей. Скоро к нам присоединится секретарь, он запишет показания слово в слово, а позже предоставит их членам малого совета. Но пока его нет, а у вас есть замечательная возможность увидеть все своими глазами.
Илияс посерел и судорожно поправил ворот.
— Лорд регент, прошу. Не думаю, что выдержу это зрелище.
— Быть может, ничего и выдерживать не придется. Зависит от того, насколько рассудительным окажется мой собеседник, — Ульф улыбнулся кривой усмешкой, но взгляд его остался холоднее льда. — Присядьте там, — он указал на кресло с высокой спинкой чуть в стороне. — И слушайте внимательно.
Затем регент подошел к скованному человеку и спросил его на всеобщем:
— Ты понимаешь меня?
Тот только головой помотал, и Ульф перешел на имперский:
— Знаешь язык империи?
Согласный кивок.
— Тогда я буду говорить так, как тебе привычнее. Догадываешься, кто я? — кивок. — И знаешь, почему ты тут? — кривая улыбка, еще бы не знать. — Отлично, мы оба понимаем, какая судьба тебя ожидает. Покушение на будущего императора не может остаться без последствий, более того, не стану лгать: вряд ли ты когда-либо обретешь свободу. Вся эта история с самого начала была ловушкой. Даже если бы тебе удалось сделать дело и скрыться, по твоему следу бы отправили других охотников: слишком опасно оставлять живых свидетелей заговора.
Ульф размеренно прохаживался от одной стены к другой, рассуждая совершенно спокойно.
— Мне все равно, как именно ты окончишь свои дни: с кинжалом в спине в какой-то захолустной таверне, выпив отравленного вина, поданного красоткой-танцовщицей, в этой камере, рассматривая собственные внутренности, или завывая от ужаса и боли на костре, зажженном на главной площади на потеху толпе. За свою жизнь я видел немало смертей на поле боя, и каждая из них отвратительна, что бы там ни пелось о воинской славе в балладах.
Пленник чуть усмехнулся.
— Вижу, что и тебе это не в новинку. Догадываюсь, что о пощаде молить ты не станешь. По крайней мере пока, — кривая усмешка. — Хорошо, иного я и не ожидал. Поэтому слушай меня внимательно: я хочу получить всего лишь несколько ответов на очень простые вопросы. И я их получу. Так или иначе. Я могу позволить себе потратить на это не день, и не два, и даже не десять. Но для тебя они превратятся в годы, если будешь упорствовать. С другой стороны, мы можем договориться, потому что мне есть, что предложить.
Мужчина у стены слегка повел плечами, показывая: мало что его волнует, а уж желания договариваться по-хорошему нет вовсе.
— Знаешь, что я ценю больше всего в людях? — продолжил Ульф. — Умение держать свое слово. По всей видимости, ты готов выполнить свою часть сделки и даже пожертвовать жизнью, а вот твой наниматель — нет. Он ведь не предупредил, что тебе может противостоять маг, верно? Как думаешь, не знал или утаил намеренно, побоялся, что ты не возьмешься за задание или, и того хуже, решишь перепродать ценные сведения?