Регент. Право сильного
Шрифт:
У Зинат ноги подкосились, но Астем безжалостно ухватил ее за локоть и почти силой выволок из комнаты.
Ликит и Сурия, испуганные и притихшие, боялись пошевелиться. Арселия невозмутимо повернулась к регенту.
— Дайте знать, как только появятся новости.
— Даю слово, что вы узнаете первой. Ликит, ты со мной. Сурия — к себе в комнату, шагнешь за порог — пеняй на себя. Сиятельная госпожа, знаю, за мной долг, обещаю, что мы поговорим, как только вернусь. А пока… простите за обман.
В приемной собрались вооруженные люди, чьи-то
Ульф задержался на пороге на несколько мгновений, ловя взгляд императрицы.
— Ступайте, вас ждут, — по ее плотно сжатым губам скользнуло некое подобие улыбки. Напряженной, сдержанной, тревожной. — И берегите себя.
Глава 45
Если лорд Анвар и заподозрил что-то неладное, то виду не подал ни когда посыльный передал торопливо начертанное приглашение, ни когда у дома их с Вафи встретил настороженный и излишне хмурый охранник, ни когда за спиной лязгнул увесистый металлический засов, которым ворота запирали крайне редко.
Впрочем, встретил их лорд Зафир привычной любезностью. Рабочий кабинет пожилого аристократа оказался жарко натоплен, что после предзимней сырости действовало расслабляюще и настраивало на приятную беседу. На столике парил горячий гишар с пряностями, над курительницей для смол завивал тонкие сизые кольца ароматный дымок, в камине мирно потрескивали поленья.
Одна за другой в комнату впорхнули две старшие дочери лорда: прислуживать почтенным господам было для них честью. Взгляд Анвара скользнул по стройным фигуркам, удачно подчеркнутым яркими одеждами. Одна из девушек послала молодому гостю несмелую улыбку. Ее неожиданно лучистые голубые глаза на смуглом личике были похожи на оправленные в бронзу драгоценные камни.
— Шейла, Айна, оставьте нас. Дальше я справлюсь сам.
Зафир приглашающим жестом указал друзьям на низенькие диванчики и с комфортом устроился на ворохе вышитых подушек, как бы давая понять, что можно не придерживаться официального этикета.
— Прошу простить меня за суетливость, но увы, есть дела, требующие нашего внимания. Знаю, поспешность выглядит недостойной ни моего титула, ни репутации, однако, судящий так рискует оказаться глупцом. Рассказ мой потребует времени, так что примите скромное гостеприимство, как искреннюю братскую заботу.
Лорд Вафи не стал задавать вопросов, хотя и выглядел удивленным, Анвар же улыбнулся безмятежно, явно пребывая мыслями где-то далеко.
— До меня дошли вести, что наша затея провалилась. Госпожа Арселия так и не приняла решения, которое могло бы облегчить жизнь всем нам. Уж не знаю, насколько много правды в слухах, что ползут столицей в последнее время, да и знать не хочу. Как бы мне ни хотелось воспользоваться ими, выведя и лорда регента, и мать наследника из игры, затевать огромный скандал сейчас не к месту. А вот что действительно требует внимания — это вопрос безопасности империи.
Зафир неторопливо потянулся к дымящемуся напитку и разлил ароматную темную жидкость по крохотным чашечкам.
— Императорский венец — соблазнительная награда. Власть, слава, блеск, но и ответственность, обязанности. Еще вчера я думал, что смерть верховного жреца восстановит пошатнувшийся баланс, вернет магию в прежнее русло, позволит всем нам вздохнуть спокойно и заняться собственными делами. И, как ни горько признавать, я ошибся.
Лорд Вафи прикоснулся губами к краю чашки и нахмурился:
— По-видимому, сегодня произошло что-то, о чем я пока не знаю?
— Не сегодня, точнее, не только сегодня, но да, вы правы. И я охотно поясню, но сперва ответьте мне на вопрос, дорогой друг: какая кара, на ваш взгляд, ожидает пса, предавшего своего хозяина? Что делают с животным, которое осмелилось укусить кормящую его руку?
— Его убивают на месте, — усмехнулся Вафи.
— А если речь идет о человеке? Скажем, рабе или слуге, поднявшем оружие на господина?
— Виновнику отрубят руку.
— А что, если предает не слуга, а союзник? Равный или почти равный. Тот, которому доверили сокровенное? Тот, кому выпала честь — одному из сотен! — подняться к самой вершине?
Хозяин дома вроде бы спрашивал у старшего из гостей, но вот взгляд устремил на младшего. В воздухе повисло напряжение, сгладить которое оказалось не под силу ни теплу, ни уютной обстановке кабинета. Вафи бен Зирьяб хотел было ответить, но осекся, потому что на прежде безмятежном лице Анвара медленно проступило жесткое, хищное и насмешливое выражение.
— Разнюхали, значит? — спокойно уточнил он. — Дайте угадать, это женоподобное ничтожество все же нашло в себе храбрость рассказать?
— А вы поразительно догадливы, мой драгоценный гость, — с лица Зафира медленно сползала маска дружелюбия, уступая место откровенному гневу. — Джалил оказался глух к вашим льстивым речам.
— За слепоту, глухоту и надменную глупость вам стоит обвинять только себя, — Анвар подался чуть вперед, переплетая пальцы рук, сложенных на коленях. — Вы считаете себя проницательным, разумным, дальновидным. Но правда в том, что вы — слабый старик, заигравшийся и окончательно потерявший хватку. Будь у вас побольше силенок, вам следовало бы самому попробовать захватить трон. Но вы слабы духом. Немощны телом. А теперь еще и разум теряет остроту.
— Заткнись, щенок, — голос старика налился мощью и громом отразился от стен кабинета. — У тебя нет права указывать мне! Ты никто! Никто, слышишь? Мелкий аристократишка из захудалого рода, мечтающий о славе. Осмелился поднять руку на источники Стихий. Хотел разрушить то, что хранит и эту страну, и весь мир? Надеялся, что сила твоя возрастет? Или решил, что когда магия покинет эти земли, путь к трону империи окажется таким же простым, как в захудалых королевствах запада и юга?
Зафир поднялся на ноги и, чеканя каждое слово, произнес: