Регент. Право сильного
Шрифт:
— Там, — потемневшая от копоти рука указала в самое пекло. — И лорд Вафи там. Тела не достать, да и нечего, уже, наверное. Младшего господина-то с хозяином в окно выкинуло, как все взорвалось, да все равно не спасли. Осколками покромсало и кровью изошел в миг. А лорду повезло, выживет.
— Что тут вообще произошло?
— Не знаю точно, милорд, — слуга утер лицо замызганным рукавом, размазывая по щекам копоть и слезы. — Я в сторожке был, не видел, как взорвалось, да только человека, объятого вихрями магии, рассмотрел хорошо. Он просто
— Ясно. Ступай.
Балки второго этажа угрожающе затрещали.
— Назад!
— Отойти всем!
Люди попятились вовремя: с грохотом обрушились последние опоры, массивная груда двух этажей просела, заваливаясь на бок. Во все стороны брызнули горящие обломки, щепа, тлеющие куски дерева. К темному небу взметнулся ворох золотых искр. Сбивать огонь дальше не имело смысла, а о том, чтобы вытащить кого-то из под завалов и речи не было. Опустошенные и сраженные внезапной бедой люди отступили, в молчании взирая на то, что осталось от дома.
Однако Зафир, не замечая этого, склонился над телом, мерно раскачиваясь из стороны в сторону и причитая:
— Все потеряно, все потеряно! За что мне это? Чем я так провинился? Потерять все, что имею: дети мои, дети! Моя плоть и кровь, мое наследие!
Старик разрыдался, пряча лицо в ладонях. Плечи его сотрясались, а сквозь всхлипы то и дело неслись проклятия.
Ульф первым подошел к Зафиру и положил руку на его плечо, привлекая внимание.
— Ваши дочери целы, — тихо произнес он. — Диргаму не помочь, а им необходима ваша поддержка. Оставьте тело, его предадут земле со всем уважением. Ступайте к живым.
Зафир поднял на северянина пустые глаза, явно не понимая, о чем ему говорят.
— Мне жаль. Скорблю о вашей потере, — Ульф говорил ровно, но тоска явственно отразились на его лице. — Немыслимое горе для отца — увидеть смерть своих детей.
Только сейчас Ульф рассмотрел, что в волосах аристократа не осталось ни единой темной ниточки, лишь седина, окрашенная бликами огня.
— Они могли бы жить, но я погубил их. Я! — Зафир вскочил на ноги, бешено вращая глазами. — Привел убийцу в собственный дом, пустил на порог. Хотел наказать Анвара за дерзость — и просчитался горько и страшно.
Он отвернулся, скользя взглядом по замершим людям и рассмеялся глухо, отчаянно и страшно.
— Смотрите! — голос его оборвался на высокой ноте. — Смейтесь! Празднуйте! Расскажите всему Дармсуду о падении дома Зафира вар Ияда! — он обернулся к северянину и раздельно произнес: — А вы, лорд регент, верно, не случайно оказались тут? Конечно, вон и стража с вами. Это правильное решение. Но как же больно платить по счетам!
Старик обхватил себя руками, словно только начал чувствовать вечерний холод и сырость, а затем добавил на два тона тише:
— Не думайте, что я обезумел от горя, о нет. Сейчас я вижу все отчетливее, чем когда либо в жизни. Анвар хочет получить магию храма, не дайте ему сделать этого, иначе его уже не удастся остановить. И у него есть союзник из другого мира. Не-человек. Думаю, мы оба понимаем, что это значит.
— Демон.
— Да. Наверное, кто-то, переживший вторжение три луны назад, — он тяжело вздохнул, чуть покачнулся, но устоял на ногах, раздраженно отмахнувшись от предложенной руки. — Обещайте, что уничтожите их обоих.
Регент кивнул.
— Даю слово. А сейчас идите к жене и дочерям — это последняя возможность поговорить, прежде, чем стража уведет вас. Вы арестованы по обвинению в измене.
— Мне не о чем говорить с ними: они не заменят мне сыновей, — его голос был едва слышным из-за рева пламени. — К тому же, к чему им такой муж и отец? Счастье, если их имена перестанут связывать с моим. На них нет вины, они ничего не знали. Незачем тянуть, зовите людей.
Зафира увели. Старик так и не склонил головы, гордо прошествовал мимо толпы, глядя перед собой.
Глава 46
Ворота закрыли по приказу регента задолго до положенного. Вся городская стража уже была поднята на ноги. Искали в каждом уголке, опрашивали всех, кто мог заметить хоть мелькнувшую тень, хоть лишнюю искру. К поискам привлекли и жрецов. Теперь, когда маски оказались сорваны, сомнений не осталось: задержать дерзкого мага надо как можно скорее.
Ульф возвращался к себе, но на душе было до крайности тошно. Да, Зафир заслужил наказание за ложь, подковерные игры, преступное молчание. Но смерть сыновей? Потерять детей, которых ты брал на руки в первый день их появления на свет, а затем воспитывал, растил, радовался их успехам, делил с ними неудачи? Жестокое наказание, ни одно преступление не заслуживает такой расплаты.
И тем отвратительнее становилось от мысли, что отпустить Зафира, позволить ему прожить отцовское горе в кругу семьи, сейчас попросту невозможно. Долг перед империей и сотнями людей в который раз перевешивали стремление поступить так, как велит сердце.
Ульф сбился с шага, судорожным движением сорвал застежку плаща, стараясь надышаться вечерним холодом. В голове раскатами огромного колокола отдавалось собственное сердцебиение. Регенту хотелось бы найти в себе ярость, злое удовлетворение от того, что правосудие свершилось, но вместо этого душу затопила жалость.
Добравшись до своих покоев, он первым делом сбросил пропахшую дымом одежду, а затем погрузился в горячую воду, смывая тревоги и потери уходящего дня. Времени оставалось не так уж много, и терять его понапрасну регент не собирался.
***
— Сиятельная госпожа, — он вошел в ее комнату без стука. — Нам надо поговорить наедине. Прошу вас.
Ни предисловий, ни извинений. К демонам этикет. В бездну недомолвки.
Она ждала вестей, ждала его, ждала этого разговора. Поднялась, дав знак служанкам оставаться на местах.