Реинкарнация с подвохом. Книга 2 Реставрация новостройки
Шрифт:
– Придерживай край, заморыш кастрированный! Выкидыш вислоухий! А ты крепче хватайся, жаба мокрожопая! Хлюздопер синюшный! Не мужики, а слякоть навозная! А ты чего застрял, кабаняка?! Парша козлячья!
Первым на площадку откляченной задницей вперед выполз амбал в рваной рубахе, грязных штанах, с мечом и стойким желанием кого-нибудь убить. Лысый, как задница, с поросячьими глазками, подпертыми жирными щеками, с высокими острыми ушами и угрюмой злобой - и вправду кабан. Он тянул на себя громадный ящик, съезжающий по хрустящим ступеням. За ящиком выехали еще два грузчика: коротышка с подломанным болтающимся ухом и полупьяный субъект с широким жабьим ртом. Исполнительница главной роли, оказывается вовсе и не ругалась, оперируя шаблонами. Она обзывалась, незатейливо черпая материал
Рах последовала за ним, оплеухой выкинула негодника наружу и провела инвентаризацию. Насколько я могла видеть со своего места, там было жареное мясо, хлеб, сыр, еще что-то и пара бутылок, без которых и композиция не в живопись. Рах выжидательно уставилась на меня, приглашая позаботиться о своих подопечных, ибо припекло. Я кивнула головой, указав пальцем на раскинувшуюся вширь даму, руководившую складированием. Когда-то она была красивой - не стыдно в свете появиться. А теперь являла собой образец оголтелого накопительства внутренних запасов в ущерб здоровью. Я остереглась подбираться ближе. Любой неожиданный взмах богатырской ручки смел бы меня и размазал о стену - толщиной мы с ней не уступали друг другу. Решила, что воровством займусь, как только эта компания отправится в обратный путь. Корзину же сюда притащили не на прогулку - пикник в таких местах не устраивают.
За решеткой, где скрылся Шех, тоже проявились признаки разумной жизни. Завозилось, залязгало металлом, затопотало и хрипло поприветствовало:
– Иди ко мне, моя роза!
– На хрена же розе такая задница, как ты?
– не заржавело за теткой.
– Хватай свою жратву, плесень сопливая! Стручок в полмизинца! И вали в свою конуру.
Она кокетливо подхватила корзину за высокую ручку. И двинула мимо меня к решетке, сияя во всю голову неподдельным удовольствием от лицезрения объекта своих чувств. Пришлось вжаться в стену и даже присесть, дабы меня невзначай не зацепили квадратным локтем. Грузчики, по счастью, все еще возились в кладовой - не пришлось раздваивать внимание для поддержания зоны моей невидимости на обе стороны.
Любитель цветов и пышных дам подгреб к решетке, затеребил замок и сонно зажурчал комплиментами. Ночь была на излете, и ему либо уже хотелось, либо все еще хотелось спать. Тем не менее, искренность его восторга при виде нежной подруги была несомненна и трогательна. Рах замерла рядом со мной, следя за каждым движением идущих на сближение сторон. Если корзина будет просто передана через порог, то мое внедрение на вражескую территорию окажется под угрозой срыва. Невидимость невидимостью, а случайный физический контакт при прорыве выдаст меня с головой. Калитка в решетке до обидного скромна. Убивать людей на столь оживленном пятаке неразумно - мне жизни не хватит, чтобы перетаскать их всех в кладовку! Значит, этот хмырь из зазеркалья должен покинуть свой зарешеченный мирок хотя бы на секунду.
Прохиндей Тех, как всегда, подслушал мои мысли, шмыгнул в тыл тетки и звонко пискнул. Крутанувшись с неподражаемой легкостью мотылька, она визгливо помянула крыс. И со всей дури впечатала свой зад туда, где мгновением раньше напряженно раздумывала моя голова. Я буквально рухнула у подножия решетки, согнувшись в три погибели в шаге от калитки. Рах, невозмутимо вскочив прямо на меня, присоединилась к мистификации, подражая писку Теха. Монументальную Джульетту отбросило от нас к лестнице, шарахнуло об угол и, наконец-то, повергло на пол. Ее поклонник заторопился на подмогу. А я, даже не беспокоясь, что в этом оголтелом оре меня могут расслышать, спокойно поднялась и вошла в калитку. Как белый человек, хотя и спиной вперед.
Хотела дунуть дальше, но за второй решеткой притормозила. Ключи - мелькнуло в голове предусмотрительной шестидесятишестилетней матроны, окоротившей девятнадцатилетнюю девчонку. Ключи - первое, о чем должна подумать благоразумная женщина, залезающая все глубже и глубже в недра чужой собственности, где ей не рады. Тот ключ, которым сладкоречивый Ромео отпирал первый замок, я запомню на все остатние годы. А вот на открытие этой внутренней решетки меня не приглашали.
Такое ощущение, будто я блуждаю тут уже месяц! А Ромео все еще помогает своей Джульетте сетовать на крыс и их бестолковых истребителей. Наконец, он вернулся к калитке и даже переступил порог, но все никак не мог оторваться от дамы сердца. Я поначалу стояла в тени у второго рубежа, потом присела на корточки. Потом сползла и плюхнулась на задницу, подложив под нее скрученный плащ. Только успела съязвить про себя, дескать, еще чуть-чуть и вообще разлягусь, как все мгновенно изменилось. Толстуха засуетилась, замельтешила, набросилась на полуживых грузчиков, утолкавших-таки свой ящик. Лязгнула запираемая калитка, грохнула дверь кладовки, и экспедиторы ринулись, было, наверх. Но глухо заворчав, прилипли к противоположной от лестницы стене - сверху доносился топот. Ромео забренчал внутренней решеткой, и я поспешила присоединиться. Внимательно рассмотрела ключ в его руках, проводила переполошенного мужика до его каптерки и приценилась к его страху. Не острый, живой, а привычный, вобравший в себя и ущемленность, и угнетенность, и обреченность на то, что грядет. Да чуток нервозности: как-то он встретит это сегодня?
Да. Если бы не возня с запоминанием ключей, сейчас я бы уже, возможно, поторопилась разделаться со стражей. А потом явились бы те, что гремят уже внешней решеткой тюрьмы. И развеселили бы меня, согнав сюда кучу народа, которой затоптать невидимку - раз плюнуть. Похоже, нас настигали злые люди - мой собрат по бегству не останавливался ни на секунду. Метался по каптерке и заначивал бутылки. Я прихватила из корзины увесистый кусок мяса, ломоть хлеба и сиганула от греха подальше вглубь комнатушки. Забралась под топчан с коллегой Ромео, пыхтящим в попытке проснуться. Заодно пресекла эту саму попытку. Да не позабыла прощупать третий мертвецки пьяный персонаж - мне и так не скучно живется в этом проходном дворе подземелья. Если тут так весело по ночам, то днем, возможно, вообще не протолкнуться. Впрочем, я не собиралась это проверять: вытащу супруга прямо сейчас и слиняю. Пережду денек, а завтра ночью вернется Хакар-гар и заберет нас домой.
Лайсаки навалились на мясо, точа его с трех сторон. Я тоже откромсала свою долю и соорудила бутерброд, не сводя глаз с двери. Завтрак прервали грубо и громко. У меня уже голова гудела от местной манеры общения и акустики. В наш тихий закуток вломился какой-то пижон в цветастой куртке, серебряных веригах и перстнях, больше походивших на кастет. Я даже не заинтересовалась его мозгами: итак понятно, что ничего приличного туда отроду даже случайно не залетало. Пижон презрительно обозрел мирно жующего свой нелегкий хлеб стражника. Ухмыльнулся и уступил место красавцу в изысканном полувоенном наряде со стильной укладкой, примененной к шевелюре.
Судя по реакции местных и нахождении в застенках в неурочный час, нас почтил сам Богобоязненный. Злой и раздраженный. Но, злость какая-то нервная, неубедительная, скорее досады в ней больше. А если учесть его непомерную завистью и характер того человека, к которому чешет капитан, то оскорбленным самолюбием за версту несет. Вот и поперся среди ночи почесаться им о высокородного пленника, как свинья задницей о забор. А по пути тренируется в грязь мордой не ударять. Не потрудился даже попрезирать нашу компанию: скользнул ледяным взглядом и удалился. За ним в дверном проеме промелькнули еще три фигуры, и нестройный топот удалился туда, где меня и вовсе не ждали.
А мы с мелкими спокойно доели, усыпили Ромео, напились, укрепили сон остальных. Затем прихватили еще еды, баклажку с водой, и пошлепали по коридору, где прошлась грозная делегация, отравившая всем настроение. Я не стала убивать стражников - боялась спровоцировать облавный осмотр подземелья. На обратном же пути разобраться с придурками проблемы не составит - у меня будет муж. На этой оптимистической ноте мой нос уткнулся в третью по счету решетку Ту самую, за которую местной страже хода нет. Следовательно, наглые визитеры и вправду печально знаменитая команда пирата Биртавола Богобоязненного.