Река Хронос Том 2. Заповедник для академиков. Купидон. Младенец Фрей
Шрифт:
– Привидение, которое улыбается, – проницательно заметил Алеша, глядя, как слабая улыбка блуждает по лицу Андрея, столь углубленного в тайные мысли. – Еще есть будешь? А то я обещал вернуть посуду как можно скорее в ресторан, а потом бежать на заседание. Мне переводить. Там есть девочки, но Бригитта просила меня в первый день проконтролировать ситуацию. Ты не боишься остаться один?
– Почему я должен бояться?
– А на самом деле, почему ты должен бояться?
От двери Алеша добавил:
– Запрись
– Ладно. – Андрей вытянулся на койке.
Он чувствовал почти сладкую слабость во всех членах тела.
«Сейчас пойду и закрою…»
Наверное, он задремал, потому что не заметил, как вошла Антонина. Волосы ее были забраны назад, в узел, и оттого лицо полностью преобразилось. Он бы не узнал ее на улице. Лицо стало жестче, серые глаза потеряли близорукую доверчивость, вытянувшись уголками в стороны и вверх, сузившись, как у готовой к прыжку кошки.
– Чего же не заперся, – укорила его она, – мало ли кто войдет.
– Доброе утро, – с трудом произнес Андрей, – мы не на войне.
– Мы, к сожалению, всегда на войне, – ответила Антонина. – Ты мне симпатичен, и я хочу, чтобы ты был с нами. Тебе нельзя оставаться одному… таких пожирают… ам, и все!
Она показала большой, полный зубов рот: спереди зубы были белыми и крепкими – в глубинах рта светились массивным золотом.
– Чем вы меня вчера опоили? – спросил Андрей.
– Ни в коем случае! – возмутилась Антонина. – Ты за кого нас принимаешь? Если мы расположены к человеку, мы его не тронем, понял?
– Не хочешь говорить, не надо.
– Даже думать не хочу. Головка болит?
– Пройдет.
Антонина наклонилась к его голове, коснулась мягкими губами лба.
– Температуры нет, – сказала она. От нее пахло табаком, французскими духами и легким перегаром.
– Я велела врачу зайти, – сказала она.
– Не надо, я скоро встану.
– Нет, ты лежи. У меня к тебе такая просьба: полежи до обеда, будь ласков.
– Зачем?
– Для здоровья. Ты мне обещаешь?
Глаза ее умоляли, ласкали… Но все равно оставались кошачьими. Даже цветом изменились в зелень.
Она дотронулась пальцами до щеки Андрея и легонько погладила ее.
И тогда Андрей сообразил – как же сразу не понял? – им нужно, чтобы он оставался приманкой. В надежде, что те – их настоящие противники – придут сюда выяснить, что он знает…
То ли Антонина догадалась, что Андрей заподозрил ее в очередной хитрости, то ли почувствовала неловкость…
– Ты не бойся, – сказала она. – Мы будем рядом с тобой.
– Вы всегда рядом со мной, – сказал Андрей. – Если бы я знал – зачем?
– Все люди нужны друг другу, – ответила Антонина голосом отличницы. – Одни как друзья, другие как враги. Я где-то в американском фильме это слышала.
– В американском?
– Враги нам тоже нужны.
Она наклонилась и быстро – он не успел отвести в сторону голову – сильно поцеловала его в губы.
Когда она уже была у двери, Андрей спросил:
– Никто не задал мне простого вопроса…
– Значит, не нужно, – сказала Антонина.
– …видел ли я раньше этих людей?
– Значит, не играет значения, – повторила Антонина.
Уходя, в отличие от Алеши она не просила закрывать дверь на щеколду. Тоже понятно. Если он нужен им как приманка, то добыча должна забраться в капкан. А если в капкане заодно окажется и кролик, это уже проблемы кролика.
Лежать было неуютно. Если Эдик или кто-то из его друзей захочет убрать свидетеля, здесь не скроешься. Впрочем, почему кто-то будет на него нападать? Воры редко выходят за пределы своей специальности. Андрей опустил ноги на теплый пол, поглядел в иллюминатор. За иллюминатором было серое небо, и пришлось привстать, опершись о край столика, чтобы увидеть, что волны тоже серые, но темнее неба.
Андрей протянул руку вперед – проверить, как открывается иллюминатор. Это оказалось вполне реальным делом – можно спокойно вытолкнуть человека наружу.
«А какого черта я всех слушаюсь? Почему я должен сидеть в тупике, откуда один выход – головой вниз в холодную воду? Ведь никто не запретит крысе выйти из норы и погулять по коридорам».
Даже голова перестала кружиться – и страхи исчезли. Одеваясь, Андрей решил проверить, не утащили ли чего – ведь вчера было не до этого, – кажется, он сказал им, что все на месте…
Чемодан лежал на полке в ногах. Он был прикрыт, но не заперт. Все вещи некто аккуратный, аккуратнее Андрея – вернее всего, Алеша Гаврилин, – сложил как положено. Вот и фотоаппарат – единственный предмет, который следовало бы утащить, – неплохой «Зенит», правда, до мирового уровня не дотягивает.
За дверью кто-то остановился…
Шел по коридору и остановился.
Нет, не один. Там два человека. Тихо переговариваются.
Сейчас ручка двери начнет медленно поворачиваться – как в фильме «ужасов».
Андрей смотрел на ручку.
Ручка дрогнула.
И ничего, ровным счетом ничего, что можно бы считать оружием! Лишь очень толстая французская книга, которую Алеша читал перед сном.
Неожиданно в дверь постучали. Вполне деликатно, цивилизованно. Словно сначала решили проверить – а вдруг он не один?
Андрей хотел ответить, но голос его не послушался. Оказывается, он перепугался.
– Можно? – спросил Миша Кураев, заглядывая в каюту.
Андрей смотрел на него мало сказать удивленно – глупо, тупо, обалдело, словно действие развивалось по законам трагедии и вдруг в ней появился комедийный, шутовской элемент.