Река Хронос Том 2. Заповедник для академиков. Купидон. Младенец Фрей
Шрифт:
– Не было у него такого псевдонима, – сказал Алеша, – Ильин был, Фрей был, а Иванова не было.
Разговор получался странным. Алеша вел себя иначе, чем всегда. Где его вальяжная ирония, умение все превратить в элегантную шутку?
Тут в дверь постучал Кураев, который желал спросить, что чувствует человек, когда совершает полет вместе с трапом с пятиэтажного дома. Хоть он при том присутствовал, но сам ничего подобного не испытывал.
За столом уже сидели Татьяна с Анастасией Николаевной.
– Это было ужасное зрелище, – сказала Анастасия Николаевна. – Можно было умереть только от одного вида.
– Вы легко отделались, – сказала Татьяна.
У нее были глаза как у рыси – желтые, яростные, не соответствующие чертам лица и мягкой манере поведения.
Сколько ей лет? Наверное, под сорок. Такая красивая женщина, а не нашла себе спутника жизни.
– Я вас, мужчин, не люблю, – сказала она, когда принялись за ужин.
– Грубые, волосатые, норовят схватить руками за самые нежные места, – поддержал ее Алеша.
– Ах, я не это имела в виду! – отмахнулась Татьяна. – Я думала о мужской неверности. Почему нужно было в город уходить в компании этого ужасного Бегишева? Неужели Антонина вас привлекает больше меня?
– Антонина доступна. – Алеша пришел на помощь Андрею. – Она тянется к мужчинам всем своим прекрасным телом. А вы уходите в тень.
– Я берегу тело для избранника, – ответила Татьяна.
Она не шутила.
– Андрюша провел день в городе в приключениях и деловых встречах, – сказал Гаврилин. – Он даже обедал с посольским работником.
Никто не оценил иронии Гаврилина.
Анастасия сказала, подбирая ложкой бульон:
– Совершенно противоестественный союз! Что их объединяет?
– А помнишь «Остров сокровищ» Стивенсона? – спросила Татьяна.
– Помню, но не понимаю.
– Там собрались совершенно случайные люди, чтобы искать сокровища.
– Закопанные Петром Первым, а то и новгородскими ушкуйниками на острове Готланд? – догадался Алеша.
– Но зачем им нужен старичок, похожий на Ленина? – спросила Анастасия.
– У него чутье на клады. Бывают же собаки, которые находят по запаху наркотики! – ответил Гаврилин.
– Он шутит, – сказала Татьяна, – ведь наркотики – органические! А он мертвенький.
– Андрюша должен нам помочь, – сказала Анастасия Николаевна. – Ведь он в душе не принадлежит к этому дикому сообществу.
– Как я могу вам помочь?
– Как русский человек русским людям, – сказала старуха. – Вы разделяете взгляды большевиков?
– Ни в коем случае! – ответил Андрей.
– Надеюсь, что, несмотря на вашу молодость, это отношение сложилось на основании жизненного опыта и вы не лицемерите.
– Не обижайся, Андрюша, – сказал Гаврилин. – Анастасия Николаевна бывает
– Излишней эмоциональности не бывает, – сказала Анастасия Николаевна. – Она бывает искренней и ложной. Меня же искренне волнуют проблемы нашего государства.
Андрей почувствовал, что разговор подходит к важной грани. Наконец-то он узнает что-то об этих дамах.
– Не лучше ли перейти к нам в каюту, у нас есть хорошее вино, – сказала Татьяна, – можем там побеседовать. А то тут слишком много любопытных глаз.
– Но тогда, – улыбнулся Гаврилин, – следует вести себя как настоящие конспираторы, как большевики. Уходим по двое – мы с Андреем сразу после вас. Идем сначала к себе в каюту.
Дамы согласились, что конспирация не помешает, а Гаврилин сказал Андрею, когда они шли к своей каюте:
– Я не знаю, что нам намерены сообщить милые дамы, но мне кажется, что компания Бегишева, куда ты попал по неразумию или недоразумению, – это не детский сад. Это опасные люди. Они ни перед чем не остановятся.
Андрей хмыкнул, соглашаясь.
– Чем меньше они будут знать, тем лучше. Мне даже кажется, что между ними и нашими дамами существует неприкрытый антагонизм.
И с этим Андрей согласился.
– Посидим у нас минут десять, потом пойдем в гости.
За иллюминатором горели окна – теплоход стоял в ста метрах от обыкновенных высоких жилых домов.
– Ты не чувствуешь, что угодил в историю? – спросил Гаврилин.
– Еще как чувствую. Но хотелось бы узнать побольше.
– Любопытство погубило кошку, как говорят англичане.
– Меня особенно не спрашивают, – сказал Андрей.
Он подошел к иллюминатору. Был бы бинокль, можно было бы поглядеть, как ужинают, спорят или укладываются спать прибрежные шведы – благо они не считали нужным закрывать ставни или шторы.
– Если тут есть конфликт, – сказал Гаврилин, – я предпочту быть на стороне дам.
– Ты вообще предпочитаешь быть на стороне дам, – согласился Андрей.
– Шутки – шутками, но Бегишев со товарищи – коммунисты.
– И одновременно спонсоры вашего круиза?
Андрей не поверил Алеше.
– Когда это мешало коммунистам? Особенно если этот круиз – прикрытие для важных дел.
– А кто такие Анастасия с дочкой?
– Ну уж не хуже, чем коммунисты.
И они отправились в гости к Анастасии.
У дам был люкс – двухкомнатный: страшный дефицит, так как начальствующие лица стремились завладеть люксами, как доказательством своей принадлежности к сливкам общества.
Дамы уже освоили его.
Комната была украшена фотографиями в темных рамочках, букетиком высушенных цветов, подносами, чашками и разной посудой, не приспособленной к качке.