Река меж зеленых холмов
Шрифт:
– Ну, извини, - пожал плечами Овари.
– Зато теперь мы знаем, как сделать детектор землетрясений. Ну, или узнаем чуть погодя. Ты радоваться должна, что на алтарь науки немного здоровья пожертвовала. Я вот, например, каждый день жертвую - вместо того, чтобы в спортзал сходить, в лаборатории всякую гадость жру. Пошли, поработаем. Мы тут сканер до ума почти довели…
– Нет, Вари, - поспешно отказалась Карина.
– Я ненадолго заскочила. Я очень скоро уезжаю обратно в Сураграш, у меня сейчас в больнице куча работы. По шестнадцать часов в сутки работаю, чтобы успеть самые тяжелые случаи разобрать. И с политикой играться приходится - за два дня пять встреч, да с такими
– Вот так всегда, на самом интересном месте, - грустно сказал физик.
– Только я к тебе привыкнуть успел, а ты раз, и сваливаешь непонятно куда. Вот, держи, - он сунул ей в руку стило и ткнул пальцем в ближайший терминал.
– Рисуй там. Или тебе на бумажке удобнее? А что черкаться собралась?
– По поводу твоего сканера, - пояснила Карина.
– Я знаю, почему у тебя резонанс возникает, когда ты разрешение пытаешься повысить.
Она поудобнее перехватила стило и принялась быстро набрасывать в дисплее матрицу преобразований - точнее, списывать ее со шпаргалки, хранящейся у нее во внешнем кольце памяти.
– Знаешь?
– подозрительно спросил Овари.
– Откуда? Ты же никогда гравитоникой не занималась. Даже по общей физике в универе, сама говорила, больше шестидесяти баллов за семестр не набирала.
– Нахваталась по вершкам да от знакомых. И Цу немного подсказала, - туманно ответила Карина. Она отнюдь не собиралась рассказывать, что накануне пристала сначала к Цукке, а когда та развела руками - к Веорону, чтобы найти решение проблемы. Конструктор, занимавшийся непонятно чем - собирал новую Сцену?
– где-то очень далеко, долго бурчал насчет необходимости доходить до всего своим умом, особенно - для незрелых умом биоформ, но потом смилостивился и выдал искомое решение. Сама Карина в том, что писала, понимала лишь цифры да арифметические знаки, и здесь крылась главная опасность: если Овари попытается задавать ей вопросы, она сразу и безнадежно поплывет. Поэтому от него надо сбежать как можно быстрее.
– Вот, - наконец сказала она, откладывая стило и снова заглядывая в шпаргалку.
– Берешь свою основную волновую функцию, раскладываешь в ряд Карта и отображаешь на пространство Гремана с помощью этого преобразования. А там все очевидно, особенно если визуализировать. Вари, извини, мне пора бежать, дальше сам разбирайся. Я уже и так задержалась.
– А ну стой!
– страшным голосом прошипел физик, запуская пальцы в лохматые волосы.
– Погоди, ведь получается… мы фактически из ряда выбрасываем все члены, дающие основной вклад в суммирующую функцию? То есть ты хочешь сказать, что резонанс дают второстепенные гармоники? Да чушь ведь! Они же на несколько порядков слабее и затухают…
– Вари, я опаздываю!
– перебила его слегка испугавшаяся Карина. Он что, уже успел в уме все посчитать?
– Дальше сам думай, что и на что влияет. Я побежала, прости.
Не давая никому опомниться, она помахала рукой и скользнула в проход между стеллажами. Быстро пробираясь между полками с опасно нависающим хламом, она обдумывала, не следует ли в следующий раз выбрать менее рискованный способ передачи сведений. Анонимное письмо, например. Если можно звонить, обманывая определители номера, наверняка есть какие-то способы и почту бесследно отправлять…
Уже выбравшись из лаборатории и
Раздумывая, она поднялась из подвала в вестибюль и вышла на улицу, кивнув одинокому скучающему сторожу. Летние запахи рощи, в которой утопал университетский комплекс, нахлынули на нее могучей волной, и она беспричинно улыбнулась. Нет, все-таки она поступила правильно. Когда Овари доведет-таки свою установку до ума, в ее особых способностях нужда пропадет. Каждый хирург сможет выявлять проблемы ничуть не хуже ее самой, а в перспективе - еще и ликвидировать их с помощью микроманипуляторов, мало уступающих ее собственным. И тогда она перестанет испытывать постоянное чувство вины из-за того, что не может помочь всем в ней нуждающимся.
Она встряхнулась и перешла на неторопливый бег. Конечно, можно и сместиться сразу, но ей так хочется вспомнить, как выглядят улицы Крестоцина ночью! У нее остается тридцать три минуты, и как раз к сроку она успевает добраться в больницу. А чтобы сэкономить время на душе, прямо сейчас она отключит имитацию потовыделения…
01.06.858, земледень. Пригород Грашграда
Удар в живот, который Комора получил, еще не успев толком выбраться из автомобиля, на какое-то время заставил его потерять интерес ко всему в мире, кроме одного-единственного глотка свежего воздуха. Когда он пришел в себя, то понял, что его крепко прижимают лопатками к стене. Сильные руки двух здоровых амбалов держали его так, что он не мог даже пошевелиться.
– Здравствуй, момбацу сан Комора ах-Машиас, - еще один мужчина, тарсак, подошел к нему сбоку и неторопливо снял черные очки. Лицо его казалось знакомым. Очень знакомым.
– Вот мы и встретились снова. Что же у тебя физиономия такая, словно ты меня и знать не хочешь?
Комора дернулся, но двое, прижавших его к стене, даже не шелохнулись. Опытные мордовороты, они свое дело знали. Закричать? Бесполезно. В этом районе даже полиция прибудет часа через два, а то и позже. Да и все равно его так или иначе прихватили бы рано или поздно.
– Так ты не узнаешь меня, Комора?
– снова переспросил тарсак, и на сей раз гид узнал его до конца.
– Прада… - пробормотал он внезапно пересохшими губами, уставившись в землю в ожидании нового удара.
– Я же платил, исправно платил. У меня только последний период выдался неудачным. Хрюшек мало… Я заплачу, честное слово! Передай…
– Возможно, только последний период. А возможно, два или три, - судя по голосу, сборщик долгов улыбнулся.
– Два периода назад ты заплатил только половину. Период назад - треть. В последний раз не заплатил ничего. И перебрался ты в такие трущобы, что я лично, - он с отвращением оглядел унылые покосившиеся заборы, тянущиеся вдоль улицы, - с трудом заставил себя сюда приехать. Дела все хуже и хуже, мой друг?