Река меж зеленых холмов
Шрифт:
– По человеческим меркам я древний старик, Мати, - медленно произнес Семен.
– У меня было много женщин, но я ни разу не позволял своим чувствам зайти за определенную грань. Я всегда держал эмоциональную дистанцию, ничего им не обещая, и заботился, чтобы они не питали никаких долгосрочных надежд. Тарона… Неважно. Я использовал ее в своих целях, а она прекрасно это понимала и делала все, чтобы угадать любые мои желания, даже невысказанные. И из-за того погибла в конце концов задолго до срока. Вот чего я себе простить не могу до сих пор.
– Это случилось двести с лишним лет назад.
– Нет, чуть больше десяти лет назад, Мати. Для меня, во всяком случае. Два с лишним века, которые я провел в целебном сне, ничего для меня не значат. Но хватит. Что-то я невовремя поддался сентиментальности. Они приближаются, готовься.
– Где?
– встрепенулся Саматта.
– Я не чувствую ни одной машины в окрестностях.
– Вон оттуда. Полторы версты, но они перемещаются между холмами, их пока не видно. Насчет же машин… Мати, ты думаешь, я усадил тебя на лошадь только для того, чтобы продемонстрировать, как добавлять новые навыки проекции? Гуланы и тарсаки и сегодня используют лошадей наравне с автомобилями. Для Повелителя Ветра или Матери клана конь - такой же символ древних традиций, какой для Дракона - меч. Настрой биосканер на фильтрацию по массе - скажем, больше центнера. Можно еще и по типу нервной деятельности, но сейчас излишне. А дальше - быстрое сканирование прилегающей территории.
– Ага, нашел. Шестеро на лошадях, один девиант, с низкой категорией, но эмпат. Девица, разумеется. И оружие. Чувствует мое сердце, переговоры обещают пройти… в интересном ключе, - пробормотал Саматта.
– Рис, раз мы находимся на территории тарсаков, почему разговариваем с гуланами?
– Здесь давно не тарсачья территория. После того, как Тарона разбила и рассеяла объединенные гуланские племена, тарсакам самим пришлось очень несладко. Экология продолжала деградировать, Демиурги еще не успели остановить процессы опустынивания, так что тарсаки вынужденно перемешались с уцелевшими гуланами. С тех пор нет четких границ территорий, как до войны. Повелитель Ветра, с которым мы встречаемся - одна из наиболее влиятельных персон в Мураташе, да и в Граше тоже, и нам позарез нужно заполучить его на свою сторону. У тебя, кстати, проекция переведена в режим буферного контроля? Совершенно незачем эмпату твои настоящие эмоции читать.
– Вроде переведена.
– "Вроде"? Вообще-то буферный контроль либо включен, либо нет.
– Включен.
– Хорошо. Но учти, что буфер нивелирует только допороговые всплески эмоций и моторику. Постоянный уровень он пропускает до проекции неизменным, так что и эмпат, и опытный психолог сумеют в твоем общем настрое разобраться. Контролируй себя и ни в коем случае не поддавайся на провокации, если такие случатся. Все время помни, что они согласились на переговоры официально, а потому ни за что не нападут первыми.
– А нельзя совсем отключить широковещательную трансляцию эмоций всем желающим?
– Совсем - нельзя. Эмпат сразу почувствует, что ты не человек. Но можно перевести проекцию в полуавтономный режим, после чего она начинает жить в соответствии с запрограммированными шаблонами реакций. Прямой контроль проекции точкой концентрации сознания отключается, и ты начинаешь рулить ей, как оператор управляет роботом - отдаешь команду нажатием кнопки, а уж он сам ее как-то выполняет. Но у тебя нужных шаблонов пока нет, и чужие тебе не подойдут - все очень индивидуально. Заняться их созданием необходимо, но не сейчас. Вон, кстати, показались из-за холма.
– Вижу. Слушай, а нельзя как-то покороче изъясняться? "Запрограммированные шаблоны реакций", "точка концентрации сознания"…
– Звуком - не предусмотрено, и изобретать жаргон смысла нет. Привыкай к прямому общению, там ключевые понятия выражены одиночными символами, всё коротко и предельно ясно. Символьный язык разрабатывался земными искинами именно для того, чтобы максимально ускорить процесс общения между собой и тогдашними людьми. Давай, пора подниматься и всем своим видом демонстрировать, насколько стальные у нас яйца и прочие части тела. Еще раз прошу: контролируй себя и не поддавайся на провокации. Если не понимаешь, как реагировать, просто молчи с максимально высокомерным видом.
– Дора нужно было взять вместо меня. У него вид куда внушительнее.
– Дор, в отличие от тебя, не историк и о Граше знает куда меньше, чем следует. Не беспокойся, придет и его время.
Лже-шаман снова поднялся на ноги одним текучим плавным движением, выпрямился, расправив плечи, заложил руки за спину и принялся наблюдать за приближающейся кавалькадой. Саматта встал вслед за ним и принялся неторопливо отряхивать свой камуфляжный комбинезон. Семен настаивал, чтобы они отправились на встречу безоружными, и хотя Саматта все же прихватил привычный армейский "ТаМа-3", без штурмовой винтовки он чувствовал себя голым и беззащитным: старые солдатские привычки и рефлексы возвращались на удивление быстро. Ну ничего. Он для пробы расправил манипуляторы, сменившие старые шокеры, и пошевелил ими вокруг себя. Невидимые щупальца слушались с трудом. И как только Кара и Яни ими управляются? Но отвесить оплеуху ими он сможет, и это главное. Семен оглянулся и подмигнул ему, и Саматта испытал некоторое облегчение. В конце концов, его единственное предназначение сегодня - продемонстрировать свою хмурую небритую рожу Большой Шишке.
Конная кавалькада, хотя и трусящая неспешной рысью, быстро приближалась. Саматта молча наблюдал за конниками. Впереди ехал массивный мужчина лет сорока с угольно-черной кожей, слишком темной даже для гуланов. Короткие кожаные штаны, такие же, как на Панариши, слишком плотная для стоящей жары кожаная куртка с обрезанными рукавами - с усиленной пластинчатой подкладкой, способной остановить пистолетную пулю в упор - могучие мускулы обнаженных плеч и шеи, широкое плоское лицо с мясистым приплюснутым носом и узким разрезом глаз, высокий лоб, обрамленный жесткими курчавыми волосами, с повязанной поверх алой лентой… Саматта не разбирался ни в лошадях, ни в способах езды на них, но то, что он видел дома в Манеже, а также то, чему Семен научил его, предполагали прямую посадку в седле с опорой ног на стремена. Но у лидера стремена болтались свободно по бокам коня, а сам он сидел не в седле, а на узорной попоне, поджав под себя пятки и обхватывая бока коня только бедрами. Такая посадка наверняка была страшно неудобна и неустойчива, но гулан, казалось, чувствовал себя легко и непринужденно.
– Обрати внимание, как он сидит, - прокомментировал Семен.
– Такая поза позволяет выполнять настоящие акробатические трюки, а также мгновенно спешиваться, если коня завалили. Настоящим умением классической гуланской джигитовки сегодня владеют немногие, но оно высоко ценится среди знатоков.
– То есть в цирке он бы полные залы собирал?
– саркастически уточнил Саматта.
– А он наверняка и собирает. Традиционные состязания во время кулхаев проводят до сих пор, и даже Повелители Ветра не считают зазорным в них участвовать. А уж там народищу собирается тьма, десятки тысяч.
– Понятно… - пробормотал Саматта. О кулхаях, чем-то средним между ярмарками и межплеменными переговорами, на которых решались самые разные вопросы - от военных до территориальных и торговых - он знал, но всегда полагал их атрибутом далекого прошлого. Что их проводят до сих пор, оказалось для него неожиданной новостью. Он сделал себе зарубку на память - освежить свои знания о современном Граше как можно быстрее, после чего перевел фокус взгляда на сопровождающих Повелителя Ветра.
Четверо мужчин особого интереса не представляли. Типичные гуланы, и по лицам, и по цвету кожи, и по одежде всадников - заурядной, но практичной, насколько вообще лошадиный способ перемещения может быть практичным в современном мире. У одного в сумке на крупе коня болтался спутниковый коммуникатор, и все оказались вооружены тяжелыми штурмовыми винтовками с подствольными гранатометами. Вот тебе и мирная встреча… Хорошо бы Рис оказался прав, и силу в ход пускать не пришлось. Впрочем, возможно, они просто страхуются на случай нападения в пути - все-таки здесь граница с Сураграшем, где бродят бывшие солдаты Дракона, озлобленные и растерянные, но от того не менее опасные.