Река меж зеленых холмов
Шрифт:
Трое мужчин, негромко переговаривающихся за столом, как по команде замолкли и повернулись к Тархану.
– Вы задержались, - сказал Тахмурат.
– Мы ждали вас еще часа два назад. Что-то случилось?
– Все в порядке, - Тархан опустился на лавку и впился зубами в сочный кусок вареного мяса, обмакнув его в подливку.
– Шаман подарил мне двух коней, уверив, что они необычайно сильны и выносливы. Я проверял.
– И как?
– поинтересовался Цахарра.
– Не соврал?
– Если верить Миззе, он говорил одну лишь правду, - с набитым ртом проворчал Тархан.
– А, Мизза?
– Да, сан Тархан, - робко проговорила девочка, прижимаясь к глинобитной стенке. Дядю она хотя и боялась, но любила. Остальных же Повелителей Ветра, включая отца - просто боялась. Дядя хотя бы испытывал к ней теплые чувства, как к своим дочерям, а другие всегда оставались внутри холодными и неприятными, зачастую - злыми и сердитыми, хотя и не подавали виду.
– Одну лишь правду не говорит никто, - нахмурился Мистан.
– Твоя племянница слишком молода, чтобы как следует понимать взрослых. Проклятие позволяет ей видеть, но не понимать.
– Младший брат, - лицо Тархана помрачнело, а внутри плеснулась подавленная ярость, - я предупреждал, чтобы ты не говорил плохо про Миззу, пусть даже она твоя дочь. Ты меня, похоже, не услышал. Повторить так, чтобы до тебя дошло?
– Нет, старший брат, прости, - торопливо проговорил Мистан.
– Я оговорился. Но Мизза и в самом деле слишком молода.
– Раньше она не ошибалась. Кстати, Наваха больше не держит мое стремя. Сегодня он без моего ведома и в нарушение моего прямого приказа опять нацепил на Миззу ошейник.
– Он хоть жив еще?
– лениво поинтересовался Цахарра.
– Жив. А морду врач починит, - Тархан сунул в рот кусок лепешки и снова впился зубами в мясо.
– Так как все прошло?
– осведомился Тахмурат.
– Договорились хоть о чем-то?
Какое-то время Повелитель Ветра молча работал челюстями.
– Мистан прав, - наконец неохотно сказал он.
– Этот человек знает о нас много. Слишком много. Он может устроить нам серьезные проблемы, просто болтая языком в присутствии не тех людей. Не то чтобы я боялся Кимицу и ее Глаз, но ссориться с ними нам сейчас ни к чему.
– Откуда он столько знает, непонятно?
– Нет. Он ни разу не проговорился. Он умеет застилать суть дела словами ничуть не хуже любого гулана. Дорого бы я дал, Тахмурат, чтобы найти ответ на твой вопрос. Но еще больше дал бы, чтобы узнать - откуда он вообще такой появился? Подобные ему люди не вырастают из земли, как поганки, за одну ночь.
– Возможно, следует поступить с ним так же, как и с поганками, - нахмурился Цахарра.
– Пока он еще не вошел в полную силу…
– Ты дурак, Цахарра, - зло оборвал его Тархан.
– Он пришел на встречу вдвоем со своим генералом. И оба были не вооружены.
– И что?
– от младшего Повелителя Ветра тоже плеснуло злостью.
– Вот и воспользовался бы случаем.
– Ты дурак, Цахарра, даже если забыть о моем обещании безопасности, - повторил Тархан, на сей раз спокойнее.
– Он знает о нас куда больше, чем все остальные чужаки, вместе взятые. И, тем не менее, является без оружия и охраны. Значит, он уверен, что мы не рискнем на него напасть - например из-за того, что информацией владеет не только он. Или потому, что уверен в своем превосходстве. Ты не видел, как он двигался. Похоже, он страшный боец. Я бы не рискнул выйти против него - хоть врукопашную, хоть с оружием. И его "генерал"… Он бывший солдат масарийского спецназа. Не такой сильный и ловкий, но тоже опытный боец. Думаю, если бы я попытался их убить, не вернулся бы домой живым. Если встретишься с ним в укромном месте, можешь рискнуть сам. Только, во имя пупа Курата, постарайся, чтобы из-за твоей идиотской смерти не пострадал весь клан. А пока он жив - с ним нужно договариваться. Он действительно хочет установить с нами мир и даже готов заплатить за него немалую цену.
– Какую именно?
– насторожился Мистан.
– Территории. Он готов улаживать старые территориальные споры между кланами - и утверждает, что способен разрешить их ко всеобщему удовлетворению. И торговля - он намекал, что очень скоро появятся новые торговые пути, и для них потребуется прокладывать дороги. Возможно, железные дороги. А значит, появится работа для наших людей, новые рынки и новые пошлины. Значит, мы сможем привозить учителей из Грашграда и отдавать наших детей в университеты. Но о цене потом. Мизза!
– Да, дядя Тархан?
– Что ты чувствовала в человеке, с которым я разговаривал? В Панариши?
Мизза помялась.
– Он… не боялся, дядя Тархан. Совсем, - робко сказала она.
– Ему было интересно с тобой говорить, и он… он чувствовал удовольствие от беседы. Как… как ты, когда лучше всех стреляешь из лука.
– Он таил в мыслях предательство?
– Нет, дядя Тархан. Я не почувствовала.
– Он верил в то, что предлагал? Во всё? Или иногда лгал?
– Да. Он не солгал ни разу.
– Понятно… - Тархан побарабанил пальцами по столу.
– А второй? Чужак с Востока? Что чувствовал он?
– Он… Он плохо понимал, о чем речь, и скучал. И еще в нем был интерес - словно наблюдал за незнакомыми животными. И еще…
Она замялась.
– Говори, - приказал ей отец.
– Говори и ничего не утаивай.
– Еще ему было жалко меня, - прошептала девочка, опуская голову.
– И он злился. Наверное, из-за ошейника. В конце он сказал, что я… что я нормальный человек и не сойду с ума.
– Жалко тебя… - повторил за ней Тархан.
– Да. Он явно разозлился, когда понял, что ты в ошейнике. Что-то он сказал насчет своих дочерей. Насчет того, что обе - синомэ гораздо сильнее Миззы. Вот, кстати, еще одно. Панариши мог узнать о нас многое благодаря шпионам. Или подкупу. В конце концов, известное хотя бы двоим знает и ветер. Но откуда Саматта узнал, что Мизза - синомэ? И об ее ошейнике, о котором не догадывался даже я? Нет, Цахарра, я не стану связываться с такими людьми, что бы мне за то ни предложили. По крайней мере, пока не пойму их как следует.