Река меж зеленых холмов
Шрифт:
– Да, Кампаха. Я передам. Не беспокойся, с Яни ничего не случится. И она защитит вашу Суэллу.
– Ничего не случится… - молодая тарсачка явно заколебалась.
– Канса… можно задать вопрос? Нескромный?
– Попробуй, - согласилась Канса.
– Но если слишком нескромный, я не отвечу. Не обижайся, ладно?
– Конечно. Скажи, вот вы все - Благословенные. Каково оно - быть такими? Жить рядом с богами, разговаривать с ними, как с обычными людьми?
– Они не боги, Кампаха, - Канса покачала головой.
– Демиурги очень много знают и могут, но они не всезнающи и не всемогущи. Но я не могу ничего рассказать тебе о них. Я же не Благословенная. Я просто рыжая девчонка из провинциального городка, лаборантка из обсерватории, в которую угораздило влюбиться одного ехидного заезжего блондина. В Катонии я близко видела только одного Демиурга, да и то перед самой смертью.
– Перед смертью?
– поразилась тарсачка.
– Разве они умирают?
– Нет. Это… Кампаха, мне трудно объяснить. Я сама почти ничего не знаю. Они… используют что-то вроде человеческих тел. Не отличимых от человеческих никакими средствами, если они сами того не захотят. Он - точнее, она, хотя у них вообще-то нет пола, только роли - решила, что полезно время от времени испытывать на своей шкуре, что такое умирание, чтобы помнить, каково приходится смертным. Ну и… умерла. От старости. На самом деле не умерла, конечно, но… В общем, я сама не очень понимаю.
– Ну, у богатых свои причуды, а у бессмертных - свои, - Кампаха поджала губы.
– Скажи, Яна ничего не боится, потому что у нее есть какая-то защита, подаренная… как их, Демиургами? Мне важно знать - я должна понимать, кого в время операции нужно защищать в первую очередь, а кто способен позаботиться о себе и сам.
– Яна способна позаботиться о себе и сама. Защищай других, а она поможет вам в меру сил.
– И какого рода эта защита? Она закрывает от пуль? От газов? От яда в пище?
– Кампаха, - Канса тепло улыбнулась тарсачке, - считай, что от всего сразу. Просто не беспокойся за нее, как будто ее там просто нет.
– Да уж, - Кампаха почесала в затылке.
– Хотела бы я знать, как такое возможно.
– Нет, не хотела бы.
– Что?!
– тарсачка удивленно уставилась на нее.
– Почему - не хотела бы?
– Потому что есть знание, которое не приносит ничего, кроме печали, - неожиданно Канса почувствовала, как ее опять охватывает страшная тоска. Она на мгновение замолчала, восстанавливая контроль над перехваченной глоткой.
– Поверь мне. Демиурги скрывают многое, но вовсе не потому, что боятся людей. Они скрывают то, что не принесет людям ничего, кроме вреда. Даже о самом их существовании никому знать не следует. Вот ты знаешь и уже завидуешь им. Впустую завидуешь, тщетно: силой у них ты бессмертие не вырвешь, а дарить его налево и направо они не собираются. Не пытайся узнавать то, что от тебя скрывают. Ты не получишь от сокровенного знания никакой выгоды, но твоя жизнь станет куда менее приятной. Поверь мне.
– Ну, раз ты так говоришь… - Кампаха пожала плечами.
– Извини, что пристала с глупыми вопросами. До скорого.
Она махнула рукой и вышла. Канса подошла к кровати и съежилась на ней, обхватив плечи руками. Потом поудобнее улеглась, на всякий случай отвернувшись к стене, чтобы от входа не было видно ее лица, и сосредоточилась.
"Палек, на связь. Канса в канале".
"Палек в канале. Привет, Каси, солнышко ты мое рыжее. Как дела?"
"Нормально. Лика, со мной только что разговаривала Кампаха. Ей дали разрешение действовать по своему усмотрению. Передай Яни, что спецотряд вылетает в Джамарал, а оттуда, замаскированный, двинется к Тахтахану. Она будет держать связь".
"Я, конечно, передам, только почему бы тебе самой ей не рассказать? С ней тебе связаться ничуть не сложнее, чем со мной. Каси, что-то случилось? У тебя голос какой-то странный".
"Нет, ничего. Я просто забыла, что и сама могу с ней общаться. Сейчас свяжусь, не беспокойся. Коне…"
"Нет, погоди-ка. Я сейчас пройду".
"Не надо! День же!.."
"Отбой".
Пару ударов сердца спустя мягкий стук подошв возвестил о том, что Палек сконденсировался из воздуха и опустился на пол. Канса не пошевелилась. Ей не хотелось, чтобы муж увидел ее лицо.
– Лика, тебя увидят, - глухо сказала она.
– Сейчас день. Кто-нибудь войдет…
– А я занавески вокруг комнаты задернул, - беззаботно откликнулся ее муж. Он сел рядом с ней на кровати и потормошил за плечо.
– Эй, Каси! Ты чего какая-то скучная? Я тебе так опротивел, что смотреть на меня не можешь?
Каси повозилась, поворачиваясь на другой бок, и, скорчившись, уткнулась ему лицом в живот.
– А я-то думал, что в моем брюхе нет ничего романтического, - озадаченно сказал Палек, поглаживая ее по плечу.
– Каси! Да что с тобой? От тебя грустью и печалью тянет, как из колодца на болоте! Каси! Да скажи что-нибудь! Кто тебя обидел?
– Лика, - Канса ухватила его руку и крепко сжала, - я не хочу становиться Демиургом. Вообще не хочу.
– Шо?
– ошарашенно спросил Палек.
– Что значит - не хочу? Для тебя носитель почти дозрел, еще период-другой - и трансформация.
– А я не хочу.
– Так… - Палек освободился от ее хватки и одним рывком подтянул ее к себе на колени, заглядывая в лицо.
– Похоже, тебе и в самом деле что-то на голову упало. Большое и тяжелое. Касечка, золотце, почему не хочешь?
– Я никто, Лика, - пробормотала Канса, укладывая голову ему на плечо.
– Вы все… Ты, Карина, Яни, Семен и остальные - вы все уникальны. Все выдающиеся личности. Все готовы мир перевернуть и по-своему переделать. А я кто такая? Просто девчонка из захолустья, с плохоньким образованием, жизни не знающая, ничего не понимающая и не умеющая толком. Зачем я тебе, Лика?
– Затем, что я тебя люблю, - тихо выдохнул Палек ей в ухо.
– Я тебе раньше разве не говорил?
– Говорил. Только, Лика, любовь - она не вечна. Остынет физическое влечение, кончится и любовь. А мы с тобой останемся. И что мы станем делать? У нас ведь почти ничего общего, понимаешь? Ты - бушующий огонь, я - тихая текучая вода. Тебе интересно закапываться в свои проекты, что-то исследовать, вычислять, строить, пробивать - в общем, мир преобразовывать. Биката тебя позвал - и ты с радостью сбежал от рутины. От меня. Тс-с, Лика, я же не упрекаю. Ты такой, какой есть. Но мне хочется только уютного домика, отзывчивого мужа и трех-четырех ребятишек, чтобы носились толпой по дому и двору в компании большой собаки, опрокидывали мебель, дрались и мирились, а я утирала им слезы и заклеивала ссадины пластырем. Ты - исследователь и первопроходец, а я просто глупая курица. Мы с тобой не уживемся, Лика, я это хорошо поняла за последнее время.
– Глупости говоришь, - решительно сказал Палек, крепко прижимая ее к себе, словно испугавшись, что она сейчас вскочит и убежит.
– Каси, чем бы я ни занимался, я все время жду вечера, чтобы увидеть тебя. Разве нам плохо вместе?
– Нет, Лика, хорошо. Сказочно хорошо. Но сказка долго не длится. Рано или поздно волшебная принцесса снова становится оборвашкой, а ее прекрасный скакун - болотной жабой. Лика, я знаю, что ты меня любишь. Я не брошу тебя до тех пор, пока тебе нужна. Но однажды любовь кончится, и тогда я тихо уйду. И я не хочу становиться Демиургом. Я вернусь в Катонию, найду себе уютного домашнего мужа с солидным брюшком, заключу с ним пожизненный контракт, нарожаю ему ребятишек и в свое время спокойно умру в окружении детей и внуков. А Ирэй я удочерю, мне наверняка разрешат.