Река Смерти
Шрифт:
– Вот одна из причин - а всего их три, - почему Хьюстон считал, что дети Солнца пришли из Колумбии. Такие сооружения называются зиккуратами. Изначально они служили храмами в Древнем Вавилоне и в Ассирии. В Старом Свете от них не сохранилось ничего - египетские пирамиды совсем другой формы.
– Она единственная в своем роде?
– спросил Трейси, словно ничего не зная.
– Отнюдь нет. Вы найдете превосходно сохранившиеся экземпляры в Мексике, Гватемале, Боливии и Перу. То есть в Центральной Америке и на северо-западе Южной Америки. И больше нигде в мире - кроме этого места.
Серрано сказал:
– Значит, они пришли с Анд. Вам не найти лучшего тому доказательства.
– Вам не найти. Но у меня они есть.
– Еще более веские доказательства? Неоспоримые?
– Я покажу вам их позже.
– Гамильтон протянул вперед руку.
– Видите вон те ступеньки?
От реки до вершины плато, на всю высоту скальной стены, поднимались каменные ступеньки, на которые было страшно смотреть даже с такого расстояния: угол подъема составлял примерно сорок пять градусов.
– Там двести сорок восемь ступенек, - сказал Гамильтон.
– Каждая из них шириной семьдесят пять сантиметров. Они изрядно стерты, гладкие и скользкие - и никаких перил.
– Кто их считал?
– спросил Трейси.
– Я.
– Вы хотите сказать...
– Да. Во второй раз я бы не стал этого делать. Когда-то здесь были перила, но мне пришлось принести с собой специальное снаряжение и натянуть перила из веревки. По вполне понятным причинам моя веревка осталась на судне.
– Мистер Гамильтон! Мистер Гамильтон!
– настойчивым шепотом позвал Сильвер.
– Что случилось?
– Я вижу, как между руинами ходят люди. Клянусь вам!
– Орлиное око летчика, а? Можете не клясться. Людей там немало. Теперь понимаете, почему я не отправился сюда на вертолете?
– Значит, их нельзя назвать друзьями?
– констатировал Серрано.
– Да, - ответил Гамильтон и повернулся к Смиту.
– Кстати, о вертолетах. Думаю, нет нужды объяснять вам планировку города. Вы ее уже знаете.
– Не понимаю, о чем вы.
– О пленке, которую выкрал для вас Хиллер.
– Не знаю, что вы...
– Я отснял ее много лет назад. Хиллеру не оставалось иного выбора, кроме как украсть ее. Съемка велась с вертолета. Неплохо для любителя, правда?
Смит ничего не сказал о качестве снимков. У него на лице промелькнуло очень странное выражение, весьма похожее на сильное беспокойство. Хиллер и Трейси, кажется, чувствовали то же самое. А Гамильтон продолжал:
– Посмотрите налево, туда, где река разветвляется и омывает остров.
На расстоянии около восьмисот метров и на сто метров ниже их теперешнего местонахождения висела путаница провисших перекрученных веревок, которые протянулись над ущельем между вершиной плато и точкой примерно посередине подъема скалы, на которой лежали участники экспедиции. Прямо у основания скалы начинался небольшой водопад.
– Веревочный мост, - пояснил Гамильтон.
– Точнее, мост из лиан. Или из соломы. Обычно такие мосты обновляют раз в год, но этот не обновлялся по крайней мере лет пять. Он, должно быть, совсем сгнил.
– И что?
– спросил Смит, у которого возникли нехорошие предчувствия.
– А то, что другого пути у нас нет.
Наступило гробовое молчание. Наконец Серрано произнес:
– Еще одно доказательство того, что они пришли с Анд, верно? Насколько мне известно, веревочных мостов нет ни в Мату-Гросу - ну, если не считать вот этого, - ни вообще в Бразилии. Местные индейцы даже не знают, как их делать. Да и зачем, если они в них не нуждаются? Но инки и их потомки умели строить веревочные мосты - жителям Анд они просто необходимы.
– Я видел подобный мост в Перу, - сказал Гамильтон, - высоко в горах, на реке Апуримак, на высоте примерно трех с половиной тысяч метров. Тамошние индейцы используют в конструкции шесть туго сплетенных соломенных веревок: четыре - для пешеходной дорожки, две - для перил. По бокам протягивают небольшие веревки, а на дорожке делают настил из веток, так что только трехлетний ребенок способен провалиться сквозь щели. Новый мост может выдержать одновременно несколько десятков человек. Но этот, боюсь, не новый.
Со скалы сбегала вниз под углом примерно в шестьдесят градусов небольшая расщелина. По этой расщелине не протекал, а скорее падал, перепрыгивая с уступа на уступ, небольшой ручей, питавшийся из источника, расположенного где-то выше. С одной стороны расщелины были высечены, видимо много лет назад, ступеньки.
Гамильтон и его спутники начали спускаться. Спуск был довольно крутой, но нельзя сказать, чтобы трудный или опасный, поскольку Гамильтон принял меры предосторожности: связав вместе несколько крепких лиан, он привязал один конец полученной веревки к дереву, а второй опустил в расщелину.
У основания расщелины, как раз над тем местом, где водопад обрушивался в реку, в скале была выбита площадка размером примерно два с половиной на два с половиной метра. Гамильтон спустился на нее первым, остальные один за другим присоединились к нему.
Гамильтон осмотрел каменную тумбу и вбитый в площадку железный стояк. К обеим опорам были привязаны по три обтрепанные лианы. Гамильтон вынул нож и поскреб по стояку. Посыпались густые коричневые хлопья.
– Говорите тише, - велел он, - Видите эту ржавчину?
Он обернулся и окинул взглядом ущелье. Остальные сделали то же самое. Подвесной мост был очень хлипким и обветшалым. И перила и дорожка сильно износились. Многие боковые веревки сгнили и отвалились.
– Мост не в лучшем состоянии, вы не находите?
– сказал Гамильтон.
Судя по расширившимся глазам, Смит был напуган.
– Боже всемилостивый! Это же самоубийство! Только сумасшедший пойдет по такому мосту. Неужели вы думаете, я буду рисковать своей жизнью?
– Конечно, нет. С какой стати? Вы здесь только ради нескольких снимков для газетной статьи. Было бы безумием рисковать из-за этого жизнью. Знаете что? Дайте мне ваш фотоаппарат, и я сделаю для вас снимки. Не забывайте: люди, которые сейчас там находятся, вряд ли обрадуются тем, кто вторгнется на их территорию.