Река Вуду
Шрифт:
— Привет, Сид!
Лицо Сида Марковица побагровело.
— Ты, — пробормотал он.
Я поднял два пальца.
— Только два слова, Сид. Леон Уильямс.
Теперь лицо Сида побелело, как рыбье брюхо, и он тут же отвел меня в сторонку, подальше от женщины в деловом костюме.
— Господи, тише! Как ты здесь оказался? Ведь это конфиденциальное дело.
— Так оно и было, но только до тех пор, пока я не обнаружил, что ты мне солгал, Сид.
Я сделал несколько шагов в сторону Джоди Тейлор, чтобы она меня заметила, и поманил ее пальцем. Она посмотрела на меня так, словно не могла вспомнить, кто я такой, но быстро сообразила, и ее лицо превратилось в застывшую маску. Улыбка мгновенно исчезла. Сид поспешил ко мне и взял за руку.
— Пойдем, Коул. Не нужно устраивать сцену. Договорились?
— Еще раз дотронешься до меня, и я сломаю тебе руку и засуну в задницу.
Джоди Тейлор отвернулась от женщины в бейсболке и подошла ко мне, словно в павильоне находились только мы двое, а все остальные были лишь тенью на стенах.
— Леон Уильямс был моим отцом? — спросила она.
— Да.
Сид Марковиц взял Джоди под руку, пытаясь увести ее от меня.
— Господи, почему бы вам обоим не помолчать немного? Давайте выйдем наружу. — Потом он повернулся ко мне: — У нас были серьезные причины на то, чтобы кое-что от тебя утаить. Так в чем же дело?
— Джимми Рэй Рибнэк мертв. Умер человек, и пора рассказать правду, так как я должен решить, что мне сообщить полиции.
Несколько мгновений Джоди Тейлор и Сид Марковиц молчали, потом Сид Марковиц сказал:
— Я должен позвонить Белу, малышка. Бел должен знать.
Белдон Стоун был президентом канала «Дженерал Эверетт».
— Кто-нибудь еще об этом знает? — спросил я.
— Об этом— да, о тебе — нет. О том, что ты на нас работаешь, знаем только мы с Джоди.
Мы направились к передвижному дому. Джоди двигалась так, словно впала в кататонический ступор, а Сид Марковиц дергался, как ночной мотылек, на которого брызнули инсектицидом. Передвижной дом был роскошной квартирой со спальней, ванной и кухней с обеденным столом. На стене висел оставшийся с прошлой недели рейтинг Нильсена, [26] рядом красовались вырезки из «Голливуд репортер» и «Дейли вэрайети»: «СЕНСАЦИОННЫЙ УСПЕХ СЕРИАЛА! „ПЕВЧАЯ ПТИЦА“ ВНОВЬ ВЫХОДИТ НА ПЕРВОЕ МЕСТО!» За рулем сидел водитель, слушал репортаж о гонках и читал газету.
26
Рейтинг Нильсена — оценка популярности телевизионных программ, проводимая компанией «Nielsen Media Research». На основании рейтинга Нильсена определяется рейтинг передач и стоимость телевизионной рекламы.
— Эдди, нам нужно поговорить, — сказал Сид.
Водитель молча вылез наружу. Джоди Тейлор устроилась на диване и положила руки на колени, а Сид взялся за телефон. Джоди выглядела маленькой и испуганной.
Через несколько минут к передвижному дому подъехал студийный лимузин, из которого вышли двое мужчин в строгих костюмах и женщина в короткой юбке. Одному из прибывших мужчин было далеко за пятьдесят, другому — слегка за тридцать. Женщине было не больше двадцати пяти, но выглядела она старше.
— Господи, Белдон будет рвать и метать, — увидев их, сказал Сид Марковиц. Он покачал головой, пожевал нижнюю губу и продолжил: — Я же говорил тебе, Джоди. Так ведь?
Джоди сжалась еще сильнее и кивнула, не глядя на Сида. В сериале Джоди Тейлор была сильной, решительной и очень уверенной в себе. Но в реальной жизни все было по-другому. Наверное, для того чтобы попасть на обложку журнала «Пипл», вовсе не обязательно на самом деле обладать всеми этими качествами.
Они вошли в передвижной дом, не постучав. Сначала Белдон Стоун, за ним двое помощников. Белдон Стоун был обладателем огромного крючковатого носа и маленьких глазок. Он выглядел так, словно вот-вот кого-нибудь схватит и сожрет. Сид изобразил широкую улыбку и сказал:
— Привет, Бел!
Он протянул руку, но Белдон Стоун даже не посмотрел в его сторону. Стоун бросил быстрый взгляд на меня, потом повернулся к Джоди и только после этого перевел глаза на Сида. Он без слов понял все, что произошло.
— Похоже, — сказал он, — наш маленький секрет знает кое-кто еще.
— Мне очень жаль, Бел! — воскликнула Джоди каким-то чужим, детским голоском.
— Ладно, Марковиц, — вступил я. — Вся банда в сборе. Кончай вешать мне лапшу на уши и расскажи, что происходит.
— Да, Сид, — сказал Белдон Стоун. У него был звучный властный голос. — Поведай нам, как этому господину удалось узнать нашу тайну.
Он обращался к Сиду Марковицу, но не спускал глаз с меня, словно именно я был его потенциальным противником и мог в любой момент пойти в наступление.
Сид представил меня как частного сыщика, которого рекомендовал сам Питер Алан Нельсен. Он повторил имя Питера раз шесть, не меньше, словно это могло снять напряжение.
— Джоди не могла оставить все как есть, Бел. Она должна была узнать, правда ли то, что рассказал Рибнэк. Ты ведь ее понимаешь? Она наняла этого парня, чтобы проверить слова Рибнэка.
Во всем виновата Джоди, даже в том, что меня использовали втемную. Закончив юлить перед Белдоном Стоуном, Сид Марковиц оглянулся на меня.
— Рибнэк грозился продать собранную информацию бульварным газетам и потребовал тридцать тысяч за молчание, а это сущая ерунда по сравнению с тем, что он нарыл, и мы согласились. Все остались довольны. — Он посмотрел на Белдона Стоуна, словно рассчитывал, что тот подтвердит его слова, но Стоун молчал. Марковиц продолжал: — Не понимаю, что тебя так разозлило, Коул. Мы заплатили парню и решили узнать, правду ли он сказал. Нам не нужны неприятности, вот почему мы скрыли от тебя кой-какие детали. Ну так предъяви нам иск. Нам хотелось, чтобы ты взглянул на это дело свежим глазом. Разумно, правда? Нас интересовало, придешь ли ты к таким же выводам, что и тот кретин с дурацкой прической. Если он наврал, то тебе ничего не нужно знать. Если же попал в яблочко, ты это подтвердишь и мы убедимся, что он сказал правду. Ладно, он сказал правду. Мы получили то, что хотели, а тебе заплатили за работу. Какие проблемы?
— Кретина с дурацкой прической убили два дня назад. И скорее всего, из-за того, что я действовал вслепую.
Сид Марковиц закатил глаза.
— Проклятый шантажист убит! Какая потеря!
Я схватил Сида Марковица за ворот и прижал к столу, женщина в короткой юбке взвизгнула, а молодой парень чуть не упал, пытаясь увернуться. Марковиц задергался, но ему было некуда деваться.
— Отпусти меня! Отпусти! Здесь полно свидетелей!
Мир вокруг меня вдруг застыл. Повисла тишина. Собственные глаза показались мне огромными и сухими, плечи напряглись. Женщина в короткой юбке продолжала скулить, а я еще сильнее прижал Марковица к столу, но не мог решить, что с ним делать дальше. Казалось, все потеряло смысл.