Реконструктор
Шрифт:
Сергей вздохнул и несколько секунд внимательно рассматривал желтоватый лист бумаги, закрепленной на деревянной поверхности чертежной доски.
И все-таки на данный момент оптимальное решение – построение обычного биплана, маленького маневренного одноместного самолетика с пулеметным вооружением. Особенно если учитывать имеющиеся в его, Сергея, распоряжении двигатели. Один он снял с дирижабля, а второй, отремонтированный с учетом его замечаний, привезли с фабрики вместе с чертежными принадлежностями. Естественно, хотелось что-нибудь помощнее, но, увы… Сергей более или менее разбирался в двигателях внутреннего
К тому же надо было учитывать свои скромные возможности. Построить легкий биплан с деревянным каркасом и тканевой обшивкой наподобие тех, что делали в начале двадцатого века на Земле, – это одно. В конце концов, первые подобные самолеты делали чуть ли не вручную. А вот моноплан времен великой войны двадцатого столетия, даже с обшивкой из фанеры, – это уже совсем другие технологии. Сергей реально оценивал свои возможности, прекрасно представляя, что даже при постройке легкой этажерки столкнется с множеством трудностей.
В частности, одно лишь крыло биплана состояло из двух десятков нервюр, нескольких лонжеронов и прочих «радостей» типа закрылков и тросов управления. Все это надо было еще как-то изготовить, а затем и собрать в единую конструкцию. Так что постройка самолета в одиночку займет месяцы, если вообще он сможет его построить. Конечно, можно привлечь к работе девушек, но много ли будет от них толку? Нет, ему просто необходима была команда единомышленников и хоть какая-то производственная база. А вот в последнем оставалось только уповать на Кая и его безграничную любовь к небу. Хотя, скорее, тут понадобится убеждать отца парня, и вот с этим-то могут возникнуть сложности. Одно дело – потакать прихотям сына, а совсем другое – вложиться в непонятные идеи обычного аэр-лейтенанта. Хотя если действовать через того же Кая…
Ратный криво усмехнулся, подумав, что использовать мальчишку в личных, пусть и благородных, целях – последнее дело. Он в раздумье прошелся по комнате, затем уселся за стол и, взяв лежащий на нем нож, уже в который раз за сегодняшний вечер принялся затачивать карандаш.
В принципе, выход оставался один: пойти к Роханцеву и поговорить с ним начистоту, представив тому свой фантастический план. Существует большая вероятность, что комендант просто откажет ему, и тогда придется действовать на свой страх и риск, только вот помощь ему все равно понадобится.
Он бросил карандаш на стол и, подойдя к кровати, растянулся на ней, не раздеваясь. Несколько минут лежал, рассматривая потрескавшийся потолок комнаты и вспоминая отца и мать, которые наверняка уже давно оплакали своего невернувшегося сына. Стало грустно, сердце противно сжали тиски тоски и непонятной безысходности.
– Тер Эйтан, можно? – раздался из-за двери знакомый голосок Тейрины.
Сергей тряхнул головой, усилием воли разгоняя туман накатывающейся депрессии, и резко сел на кровати.
– Входи уж, – буркнул он с наигранным недовольством в голосе и тихой благодарностью в душе к вовремя пришедшей девушке.
Дверь скрипнула, и Тейрина вошла в комнату в сопровождении одной из подруг.
– Что-то случилось? – спросил Ратный, поднимаясь и застегивая распахнутую на груди рубашку.
– Ваше приказание выполнено, господин аэр-лейтенант. Оболочка разрезана, скатана в рулоны и уложена в ангаре, – отрапортовала девушка, пришедшая с Тейриной. – Будут еще какие-то приказания?
– Быстро вы! – хмыкнул озадаченный землянин. – Молодцы! Пока можете быть свободны.
После того как он при помощи Роханцева и десятка солдат демонтировал двигатель, спущенная оболочка дирижабля осталась валяться серой грудой рядом с причальной платформой, и Сергей приказал девушкам разрезать ее на полосы. Материя внешней оболочки была хорошего качества и в дальнейшем вполне могла подойти для обтяжки крыльев. А вот прорезиненный материал баллонетов забрал себе Роханцев, заявив, что передаст тот горожанам для их нужд, да и новый тент для грузовичка сделать не помешает. Сергей не стал возражать, тем более что пару кусков этой довольно специфической ткани он припрятал для нужд своего небольшого отряда. Шинели девушек постоянно промокали под дождем, которые в последнее время стали довольно частым явлением, и он задумал заставить их сшить что-то типа плащей-накидок, а то многие уже вовсю кашляли и фыркали носами.
Меж тем девушка не торопилась уходить, а топталась на месте, бросая жалостливые взгляды в сторону Тейрины, которая крутилась вокруг чертежной доски, широко раскрытыми глазами разглядывая его рисунки.
– Что-то еще? – Он на секунду замялся, пытаясь припомнить имя своей подчиненной и мысленно ругая себя за свою забывчивость.
– Рядовая Алита, господин аэр-лейтенант. – Девушка вытянулась в струнку, заставив Ратного поморщиться.
– Вольно. Давай говори, что случилось.
– Ну, я… – Алита смутилась.
– Жених у нее тут в городе, – пояснила Тейрина, не оборачиваясь. – Хотела выходной попросить.
– Жених? – удивился Сергей, который знал, что практически всех парней старше восемнадцати лет призвали как раз незадолго до бомбардировки. – И сколько же ему?
– Восемнадцать на днях исполнилось, – отвела глаза девушка.
– А тебе?
– Я на полтора года старше…
– Ясно. – Сергей вздохнул и, подойдя к письменному столу, вынул из ящика бланк пропуска. – Пишу с десяти утра до шести часов вечера. Надеюсь, хватит?
– Так точно, аэр-лейтенант! – обрадованно встрепенулась Алита.
– Вот и ладно, – улыбнулся Сергей.
– Тейрина, ты идешь? – девушка вопросительно посмотрела в сторону подруги.
– Нет.
– Ясно. – Алита бросила взгляд на лейтенанта и, хитро улыбнувшись, шмыгнула за дверь.
– Тейрина, что за привычка болтаться у меня в комнате? – буркнул Сергей, втайне радуясь присутствию девушки, и присел к столу.
Та нравилась ему своей наивной непосредственностью и вечно неувядающим энтузиазмом во всех делах, за какие бы ни бралась. Ростом ему до плеча, худая, с маленькой грудью, очертания которой совершенно скрывались мешковатой формой, – своим видом она скорее напоминала нескладного, только начавшего оформляться подростка, чем девятнадцатилетнюю девушку. И тем не менее между ними возникла тонкая ниточка привязанности, которая крепла с каждым днем, несмотря на то что сам Ратный никак не хотел этого признавать.