Реквием для Праматери
Шрифт:
Затем кадры на экранах меняются, теперь все видят моменты Великой Победы ровно сто лет назад. Голос за кадром бегло рассказывает хронику событий. Высадка в Атлантике, победа над снежной Россией, окончательное истребление врагов Рейха и начало новой, истинно Светлой эры… Все это мне также доводилось слышать уже не раз. И опять толпа неистовствует, а я в который раз жалею, что не прикинулась больной и не осталась дома.
Наконец экраны гаснут и все прожекторы на площади упираются лучами в балкон одного из домов, находящийся прямо под главным экраном. Там появляется мужчина в белом, расшитом золотыми нитями кителе. Толпа приветствует его дружными аплодисментами. «Бургомистр… фон Класберг…» – доносится отовсюду. Мне и раньше доводилось слышать об этом господине, но я еще ни разу его не видела, поэтому
– Я помню тот день сто лет назад, как будто это было только вчера… – едва слышно сипит он, но динамики разносят этот сип по всей площади. – Я был совсем еще мальчишкой, мне было семь лет… или шесть, уже не помню. Однажды я встретил на главной площади Берлина самого Великого Фюрера…
Но никто его уже не слушает, все любуются парадом войск и техники. И правда, тут есть на что посмотреть. Солдаты, одетые в униформу того времени, празднично раскрашенную и со сверкающими в свете прожекторов медалями. Над ними гордо реют знамена Рейха, а позади, перекрывая весь остальной шум на площади, с ревом двигаются машины. Некоторые из них я видела на картинках в книгах, другие выглядят настолько причудливо, что я и представить их себе не могла. Вдруг под восторженные крики толпы на площадь въезжает стальная махина-монстр высотой с двухэтажный дом. Это, как я понимаю из шепота вокруг, боевой разрушитель «Мамонт», сыгравший ключевую роль в событиях столетней давности. Метровая броня, тяжелые орудия в передней части и по бокам, крупнокалиберные пулеметы на верхней площадке – да уж, зрелище впечатляющее. Когда машина оказывается рядом со мной, я подаюсь вперед, чтобы получше ее разглядеть, как вдруг, – сама даже не понимаю, как это происходит, – оказываюсь прямо на ее верхней площадке. Только что стояла посреди восторженной толпы и тут – раз! – оказываюсь над ней и вижу людей внизу, словно бушующее море. Хотя это совсем не то прекрасно-лазурное море, какое описывают в книгах. Я бы скорее сказала, что это море грязное, заваленное различным мусором, так что настоящей воды и не видно. По крайней мере, именно так все это выглядит отсюда.
– Ты как тут оказалась? – изумленно вскидывает брови солдат, стоящий на площадке рядом с пулеметом.
Я лишь пожимаю плечами (и правда, как?) и перевожу взгляд с приземленной толпы на более высокое и красивое. Дома, мерцающие в темноте огнями. Яркие лучи прожекторов, падающие на высящуюся над городом статую Великого Фюрера с гордо вскинутой рукой. И, наконец, ночное небо, на котором только сейчас начали высыпать далекие, но вместе с тем неумолимо манящие к себе звезды.
Внезапно колонна словно по мановению чьей-то руки резко останавливается. Тормозит и «Мамонт», так что я едва не слетаю с площадки. Замечая суматоху вокруг махины, я понимаю, что привлекла к себе ненужное внимание. Теперь лучи прожекторов, как и взгляды всей огромной толпы, направлены только на меня, лицо мое даже появляется на гигантском экране. Слыша изумленные возгласы снизу, я смущенно спускаюсь по гладко отполированному борту «Мамонта» на землю – моя способность тут оказалась кстати, хотя досадно, что пришлось демонстрировать ее перед всеми. Пытаюсь поскорее затеряться в толпе, но тут ко мне бросаются Вилли и Хильда. Последняя тут же вцепляется коршуньей хваткой мне в руку и тащит за собой к выходу с площади. Я не сопротивляюсь – что ж, пожалуй, так будет даже лучше. Внезапно путь нам преграждают люди в форме ИСБ.
– Прошу следовать за нами. Господин бургомистр желает поговорить с медхен.
– Ради бога, простите негодницу! – взмаливается Хильда. – Я ее мать и, должна сказать, она вела себя совершенно неподобающе! Но мы обязательно накажем ее, клянусь вам!
– А, так вы ее родители? – замечая грузно топающего позади Вилли, говорит командир патруля. – Тем лучше. Прошу вас всех следовать за нами.
Нас берут в кольцо и, несмотря на причитания Хильды, ведут куда-то наверх. Праздник на площади меж тем продолжается, люди быстро забывают об инциденте и вновь веселятся, слушая музыку из динамиков. Я подумываю о том, чтобы сбежать с помощью моих способностей, но затем отказываюсь от этой мысли. Еще неизвестно, зачем конкретно нас туда ведут, а своим побегом я могу подставить «родителей», чего бы мне не хотелось – как ни крути, а они все-таки моя семья.
На лифте мы поднимаемся на тридцатый этаж, нас ведут по коридору с множеством дверей по бокам. Бросая взгляд в приоткрытые двери, я вижу суетящихся барышень в блузках, небольшие экраны, к которым прильнули люди. Под экранами куча непонятных кнопок, сами они показывают звездное небо. Наконец нас вводят в небольшое помещение с окном во всю стену, из которого открывается красивый вид на площадь. Именно здесь находится выход на балкон, с которого вещал бургомистр. Сам он в сопровождении охраны и пары людей в штатском выходит нам навстречу, приветствует вскидыванием руки. Мне приходится ответить тем же.
– Рад вас видеть, – произносит он. – Отто фон Класберг, бургомистр Гауптштадта.
– Алиса, – сделав неловкий книксен, представляюсь я и замолкаю. Что говорить дальше, я не знаю.
– Вы уж простите нашу оплошность, герр бургомистр, – выскакивая вперед, кудахчет Хильда, – но девчонка совершенно неуправляема. Мы потеряли ее в толпе, как только пришли на площадь, потом смотрим – а она уже там, наверху. Вилли, да скажи ты!..
Бургомистр останавливает ее движением ладони, так как в этот момент к нему приближается человек в штатском, что-то шепчет на ухо. Он в ответ кивает и снова поворачивается ко мне.
– Алиса, значит? – произносит он с лицемерно-доброй улыбкой на губах. – Как же, слышал. Ты из Центра, верно?
Я неуверенно киваю. Фон Класберг машет кому-то рукой, и в комнату через внезапно открывшуюся в стене дверь входит мальчик примерно моих лет, с бледным угрюмым лицом и такой же прической, как и у самого бургомистра.
– Мой племянник Макс, – представляет последний мальчика, подводя его ближе и кладя руку на плечо. – Макс, познакомься с Алисой. – Макс смотрит на меня все так же угрюмо, неуверенно вскидывает дрожащую руку, я из вежливости отвечаю тем же. – Я уверен, вы еще найдете общий язык и сможете подружиться. Ну все, беги. – Мальчик почти радостно убегает из комнаты, я про себя облегченно вздыхаю. Бургомистр же продолжает смотреть на меня с улыбкой.
– Что ж, Алиса, я очень надеюсь, что ты достойно сможешь исполнить свое предназначение и принести спасение нашей великой нации, – говорит наконец он.
– Простите, герр бургомистр, – не выдерживаю я, – а в чем заключается это мое предназначение? Хоть вы можете мне это объяснить?
Улыбка медленно сползает с лица фон Класберга.
– Как, – поворачивается он к «родителям», – разве вы ей до сих пор не сообщили?
На Вилли с Хильдой смотреть смешно: оба съеживаются в комок, Хильда так вообще дрожит как осиновый лист, кутаясь в горностаевое манто.
– Поверьте, мы собирались, но… – лепечет она.
– Ну хорошо. – Бургомистр вновь смотрит на меня, теперь его лицо выглядит каким-то смущенным. – Понимаешь, Алиса, в нашем обществе у каждого имеется свое предназначение. Как бы тебе это объяснить?.. Словом, каждому ребенку, что рождается, уже определена дальнейшая судьба. Вот и тебе она уже назначена.
– Так в чем она заключается? – повторяю я.
– В том, чтобы создать крепкую и дружную семью, – словно бы нехотя выдавливает он из себя. – Собственно, в этом предназначение большинства женщин Великого Рейха, но ты особенная. Недаром тебя вырастили в Центре…