Реквием по любви. Грехи отцов
Шрифт:
– Сложно сказать. Полгода, год, или пять лет. Тут не угадаешь, малой.
– Сколько? – ошеломленный возглас Андрея эхом разлетелся по округе. – Нет-нет-нет! Так дело не пойдет. Должен быть другой способ, защитить их!
На подобное заявление Паша прожег его долгим испытывающим взглядом.
– Найдешь его, дай мне знать! – прозвучало, спустя мгновение.
Ровно и спокойно. И это спокойствие взбесило Гордеева окончательно.
С округлившимися от тревоги глазами, Лиза наблюдала за тем, как он снова вскакивает на ноги, и пыхтя, как тот паровоз, мчится прочь. В темноту.
– Ты куда? – хотела последовать за ним, но друг ничего не ответил.
А Павел, подбросив в костер новых веток, крикнул
– Далеко не уходи! В случае чего, искать тебя мы не будем!
Лиза приняла сидячее положение, невольно прислушиваясь к тому, как стихают его шаги. После, с укором посмотрела на Сокола, и тихо обронила:
– Ну, зачем ты так?
– Как, рыжуля?
– Слишком уж сурово!
– Разве?
– Угу. Он ведь тоже сильно переживает из-за нее.
Мужчина лишь криво усмехнулся:
– Классика жанра? Что имеем - не храним, потерявши - плачем?
– Вовсе нет! – пылко возразила девушка. – Ты ошибаешься на его счет!
– Этим парнем правят эмоции. Им грош – цена. За мужика говорят действия.
Подавшись вперед, Лиза накрыла ладонь Соколовского своей ладонью.
– Вот и суди его по действиям! – прошептала заговорчески. – Непредвзято. Отбрось свои собственные эмоции, и обрати внимание на его поступки. Ты сильно удивишься, когда под маской шалопая обнаружишь вдруг человека, искренне любящего твою сестру. Ты делаешь поверхностные выводы. Что тебе известно об их отношениях? Ничего! Ты не видел, как он заботится о ней. Как трепетно относится. С какой нежностью наблюдает, когда она спит у него на плече. С какой гордостью объявляет на торжестве в честь своего дня рождения, перед огромной толпой одногруппников, что с некоторых пор принадлежит только ей! Весь. С потрохами. А потом, как дикий лев бросается на ее защиту, когда ваш отец поднимает на нее руку, и оскорбляет последними словами. За Вику он готов был растерзать Шмеля на месте. И растерзал бы, если бы старшие не вмешались. Ты не знал этого. Тебя там не было. Вы с Димой приехали позже. А мы с Соней видели все. И вообще, наблюдали за ними достаточно долго, чтобы понять – их чувства, серьезны. Да, немного своеобразные. Местами наивные. Но они настоящие, Паша!
Он молчал некоторое время, думая о чем-то своем. Затем медленно кивнул:
– Может и так. Но сути это не меняет.
Лиза крепче сжала его ладонь, и привела свой последний аргумент:
– А тот факт, что он ради Вики отказался от ненависти… от кровной мести за родителей, и за брата… меняет? А сам ты, окажись на его месте, смог бы так?
Ответ был очевиден. Сокол не проронил ни звука, но его молчание было красноречивее любых слов. Нет. Конечно, нет. На такое способны единицы.
Воцарилась первозданная тишина, нарушаемая лишь потрескиванием костра. Вскоре к ним добавился звук шагов, и шелест травы. Возвращался Андрей.
– А вам не кажется, что про нас все забыли? – проворчал он недовольно, едва подошел к костру. – Долго как-то нас ищут! Вдруг, это не спроста? Что, если сигнал маячка невозможно отследить при отсутствии мобильной связи?
Лиза буквально сжалась в комок от страха, но Пашка загоготал в голос:
– Считаешь Похомова идиотом? Уж элементарные вещи он предусмотрел бы!
– Да-да, я знаю!
– хмыкнул Гордеев, извлекая из кармана свой мобильник. – Но ждать у моря погоды… тоже не вариант!
Подняв телефон высоко над головой, принялся нарезать круги вокруг костра, в тщетных попытках поймать сигнал сотовой сети. Преследуя те же цели, Андрей поднял Лизу на руки, и без труда усадил к себе на шею.
Всучив ей телефон, он велел:
– Давай, рыжик! Проверь-ка повыше!
Как выяснилось спустя мгновение, его теория оказалась верна. Вытянув руку максимально вверх, Лиза обнаружила, что на экране появилось название сети. Раньше
– Есть! Полная шкала!
Она радостно захлопала в ладоши, пока Андрей набирал чей-то номер.
Друг активировал громкую связь, чтобы в случае чего, все могли поучаствовать в диалоге. Но чуда не случилось. Произошло нечто иное. Необъяснимое и совершенно внезапное. Едва из динамика послышались первые гудки… вокруг разверзнулся самый настоящий Ад. Лиза не успела среагировать должным образом. Не успела ничего понять, когда яркая вспышка света буквально ослепила ее. От жуткого грохота, эхом разлетевшегося на многие километры, заложило уши. Неведомая сила безжалостно впечатала ее хрупкое тело в ствол дерева. Приложившись об него головой так смачно, что искры из глаз посыпались, а с губ сорвался пронзительный болезненный вопль, девушка обессиленно осела на землю. Сознание почти померкло. По крайней мере, именно так ей казалось. Но спустя некоторое время, она почувствовала, легкие оплеухи на своих щеках. Голова страшно гудела. Звук по-прежнему доносился до нее, словно сквозь толщу воды. С трудом разлепив веки, она увидела над собой перепуганного Андрея. Он успел спуститься с дерева (а может, просто спрыгнул), и теперь пытался всеми способами привести ее в чувства, вопя во все горло:
– Лиза! Ли-и-и-и-за! Посмотри на меня, сестренка! Как ты, родная моя? Что болит? Голова? Руки? Ноги? Боже, у тебя кровь на лбу! Ты слышишь меня?
Кивнуть сейчас было тем еще испытанием. Но она с ним справилась на ура.
А после, набравшись мужества, заглянула за спину Гордеева. Истошный крик застрял в горле. Слезы брызнули из глаз. Лиза поперхнулась воздухом, увидев машину Соколовского, полыхающую в ночи, точно факел. Стало ясно – она взорвалась. Его тачка взорвалась. Почему-то, именно здесь. И почему-то именно сейчас. Но в первобытный ужас ее ввергало совсем иное зрелище.
Рядом с костром, не подавая признаков жизни, лицом вниз лежал сам…
– ПАША! – завизжала девушка не своим голосом. Оттолкнув Андрея, она попыталась встать. Не смогла. Собственное тело ее почти не слушалось.
Голова кружилась, перед глазами все плыло. Но едва ли это могло удержать Лизу на расстоянии от Сокола. Она двинулась к нему. Ползком. На четвереньках. Подобно зверю. Будучи не в силах наблюдать за этой картиной, Гордеев поднял ее на руки, и донес до костра. Павел по-прежнему не двигался. На его ушах виднелась свежая кровь. На футболке тоже имелись багровые разводы. Не удивительно, ведь из спины Соколовского торчал большой острый осколок какого-то твердого материала. Предположительно, металлического. Опустившись на колени, Лиза зарыдала в голос:
– Нет, Пашенька! Пожалуйста, нет!
Хвала небесам, Андрей догадался проверить его пульс до того, как она сошла бы с ума от горя. Схватившись за голову, он пробормотал с облегчением:
– Дышит. Просто в отключке.
Крохотная надежда придала сил, и ясности сознанию. Громко всхлипнув, Лиза приложила свою дрожащую ладонь к колючей мужской щеке.
– У нас в лю-бом слу-чае мало вре-мени! – произнесла, начиная сильно заикаться. – Ему нуж-на по-мощь! Сде-лай что-нибудь, умо-ляю!