Реквием по завоевателю
Шрифт:
— Да, сэр. В случае возникновения недоразумения я буду рядом и всегда смогу распространить информацию, — бесстрастным тоном ответил Мхитшал.
— Нет уж, сделай это сейчас.
Мхитшал тут же повернулся на каблуках и молча вышел из модуля. Видно было, что приказ он выполняет без всякого энтузиазма.
— Благодарю за то, что вы сделали это, — сказала ему Или. — Не могу сказать, что прием, который мне устроили ваши люди, был дружелюбным.
С этими словами она подняла чашку стассы и сделала небольшой глоток.
Синклер ответил невозмутимо:
— Нам пришлось пройти через очень
— Понимаю.
— Я искренне надеюсь на то, что вы поймете. Министр внутренней безопасности вряд ли стала бы вести беседы, скажем, с мятежником в подобной ситуации, если бы не чрезвычайные обстоятельства.
— Как мне называть вас? Официально вы все еще остаетесь сержантом, но, может, в свете последних событий… следует обращаться к вам, как к командующему дивизионом? Как?
Он покраснел от смущения.
— Зовите меня Синклером. Я не амбициозен, когда речь идет о жизни или смерти моих подчиненных. К тому же сейчас настала, по сути, уже другая эра.
— Как это?
Он кивнул. Выражение его лица стало другим. В его двухцветном взгляде чувствовались знание и сила.
— Свободный космос очень изменился после того, как Первый Тарганский дивизион отказался прекратить свое существование, как то ему было предписано большим начальством. Когда Говс со своими ребятами, выбиваясь из сил, тащил бластерную установку на вершину холма, была одна эра. Когда же он поднял в воздух Вибоува со всем его штабом, времена настали уже иные. Несмотря на всю незначительность Третьего Эштанского дивизиона, мир изменился после его уничтожения.
Он вздохнул и опустил взгляд в свою чашку, которая чуть подрагивала в уставших руках.
— Когда мы победили пять риганских дивизионов, могло быть два выхода из сложившейся ситуации. Либо орбитальная бомбардировка, которая бы уничтожила бы ту угрозу, которую мы представляем. Видите, я не преувеличиваю своих возможностей и реально смотрю на вещи. Даже та промышленность на Тарге, которая могла бы снабжать императора многим для его оборонных мероприятий, не остановила бы его от приказа уничтожить планету, потому что на ней мы. Либо кто-нибудь из риганских начальников — оказалось, что это вы, — спускается на поверхность планеты для проведения мирных переговоров. — Он поднял на нее глаза. — Я очень рад, министр, что император решил остановиться на втором варианте. В знак своей признательности я могу сразу заявить, что согласен на большинство условий, которые вы хотите поставить.
— Но ведь я их еще не высказала, — удивилась Или.
— А это уже не так важно, — нахмурившись и склонив голову набок, проговорил он. — Знаете… ведь я должен был вас люто ненавидеть. Ведь это вы были тем политическим манипулятором, в игре которого одним из пунктов была предусмотрена гибель нашего дивизиона в горах, не так ли?
— Почему вы так уверенно заявляете подобные вещи?
В голосе Фиста на этот раз появилась печаль:
— Да, да, я знаю… Это вы спроектировали все те страдания, которые пришлось претерпеть моим людям. Итак, я должен был бы вас ненавидеть, но не могу. Боюсь, что вы, — как, кстати, и я, — являетесь не более чем простым инструментом в руках другого. И ваши цели — лишь малая часть какой-то общей, более грандиозной задачи.
Или выпрямилась и поставила чашку на стол.
— Поначалу я очень хотел вас разыскать, — продолжал Синклер, будучи погружен в свои мысли и переживания. — Я многое отдал бы только за то, чтобы поставить вас к кирпичной стене и прилюдно расстрелять. Но потом мне открылась истина, и я понял, что вы, как и я, перестали контролировать события. Более того! Похоже, уже сами события контролируют нас. Если бы я был не прав, вы бы не прилетали сюда за тем, чтобы увидеть, как неожиданно обрушились ваши махинации. Как и я, вы, видимо, полны любопытства относительно смысла происходящего и… в чем-то испытываете отчаяние, разве не так?
— С каждой минутой, Синклер, мое любопытство все возрастает и возрастает.
Он откинулся на жесткую спинку стула.
— Скажите… ведь это вы спровоцировали Седди на мятеж? Зачем? В чем вы видели свою цель? Это единственное пока, чего я не в силах постичь.
Она сощурилась и опустила взгляд в чашку с остывающей стассой.
— Седди? У меня не было с ними никаких дел. Впрочем, я многое бы дала за то, чтобы дотянуться руками до горла одного из их лидеров.
Синклер нахмурился, закинул ногу за ногу и поджал губы.
— Не было никаких дел? Никогда?
Или покачала головой.
— Никогда. Поймите меня правильно. Если бы у меня была возможность, я бы, конечно…
— Мы взяли в плен одного высокопоставленного Седди, — прервал он ее.
Она увидела, как душевная боль исказила его лицо.
— В самом деле? Могла бы я с ним повидаться?
Сердце у Или бешено заколотилось. Ей еще ни разу не удавалось поговорить с Седди, потому что они убивали себя всегда раньше, чем она успевала применить митол.
На секунду Синклер задумался, но потом покачал головой:
— Вы можете понаблюдать только за казнью.
— Живой Седди всегда выгоднее, чем мертвое тело. Подумали вы об этом?
— Она умрет.
— Позвольте мне с ней повидаться, — настойчиво попросила Или и тут же отметила, как сурово сжимаются губы Синклера. Она торопливо прибавила:
— Ведь вы же сами говорили, что заранее соглашаетесь на мои условия?
Синклер вздохнул.
— Да, министр. Я буду для вас завоевателем. Я уничтожу для вас Компаньонов и солью весь свободный космос в одну империю.
— Вы всерьез полагаете, что вам удастся сломать хребет воинам Командующего? — она удивленно приподняла брови. — По-моему, у вас излишне много веры в ваших диких солдат, вам так не кажется?
Синклер нахмурился.
— Я знаю, что это звучит самоуверенно, но… Реальная ситуация такова, что если меня обеспечить надежным транспортом для переброски дивизионов, ничто не сможет меня остановить. Если только Звездный Мясник не ударит прежде, чем я доберусь до Риги. Дайте мне четыре недели на подготовку личного состава, и после этого ни один военачальник во всем свободном космосе не устоит против меня.