Реквием
Шрифт:
— Остановитесь! — проревел великий магистр, обращаясь к своим рыцарям. — Сложите оружие!
Не смея ослушаться приказа, тамплиеры один за другим начали класть мечи на землю. А Ногаре смотрел на них и улыбался. Затем дал знак королевским гвардейцам.
Они ворвались на территорию прицептория, набрасываясь на тамплиеров, грубо заламывая им руки за спину, пиная рыцарей, заставляя опускаться на колени и сгибаться пополам от ударов. С капелланами, конюхами и поварами обращались так же жестоко. Воздух наполнился криками боли и ужаса. За считанные минуты гвардейцы захватили все здания прицептория. Даже часовню. Они действовали быстро и слаженно. Многие годы люди перешептывались,
Рыцарей и сержантов волокли в здания прицептория, ставшие теперь их тюрьмами, а с Жака де Моле и Жоффруа де Шарне сняли мантии и, связанных, заволокли в фургон, направлявшийся в Лувр, королевскую крепость на берегу Сены. Над прицепторием занимался рассвет, но колокол к заутрене не прозвонил. В первый раз за почти два столетия.
Латинский квартал, Париж 27 октября 1307 года от Р.Х.
Уилл шлепал по слякоти, оглядывая дома. Лавки и мастерские здесь лепились друг к другу. В отдалении над крышами возвышался собор. За ним свинцовое небо испещряли тонкие струйки дыма. Было холодно. Люди на улице двигались быстро, кутаясь в плащи и туманя дыханием воздух. Большинство в толпе составляли школяры и священники из многочисленных колледжей, расположенных в центре Латинского квартала. Уилл понимал, как неуместно он выглядит в грязном, видавшем виды кожаном плаще, с растрепанными волосами и бородой. Конь, которого он вел, — черный как уголь боевой жеребец, оседланный для него Саймоном, — тоже бросался в глаза. Такому бедному человеку благородное животное совершенно не подходило. Уилл чувствовал на себе любопытные взгляды прохожих и решил, если спросят, выдать себя за оруженосца, хотя его возраст для такого занятия являлся неподходящим. Он разозлился: «К черту объяснения, я не собираюсь здесь надолго задерживаться. Надо просто найти то, что мне нужно».
Из-за осенней непогоды дорога в Пуатье заняла больше времени, чем он думал. Оказавшись в городе, пришлось держаться подальше от главных улиц. Нельзя позволить, чтобы его узнали. Гуго де Пейро считал Уилла мертвым, но, если его схватят, он, несомненно, завершит начатое дело. Наконец удалось встретиться с братом-францисканцем, знакомым по прежним визитам, и тот сказал, что великий магистр два дня назад отбыл в Париж, оставив в местном прицептории инспектора и других старейшин. Они будут ждать его возвращения. Климент был серьезно болен, и, несмотря на настойчивые просьбы, братья допустили Уилла к нему лишь незадолго до дня, когда были намечены аресты тамплиеров.
Аудиенция длилась всего час. Измотанный болезнью папа не смог предложить ему ни помощи, ни утешения. Уилл задержался в приорстве, рассчитывая, что Климент поправится и решит, как противостоять планам короля. А затем стало известно, что прицепторий Темпла в Пуатье захвачен на рассвете большой группой королевской гвардии. Всех рыцарей согнали в одно место, а Гуго и старейшин под усиленным конвоем увезли в Париж. Все подтвердилось. Уилл мучился неизвестностью, удалось ли Роберу и Саймону с его дочерью отплыть на корабле. Он умолял Климента осудить действия короля и потребовать немедленно освободить рыцарей и их прицепторий. Папа согласился встретиться с королем, как только ему станет лучше, но никакого энтузиазма не обнаруживал. И тогда расстроенный Уилл решил вернуться в Париж. Он надеялся
Достигнув Парижа, Уилл сразу направился в прицепторий, но приблизиться не решился, обнаружив, что он кишит королевскими гвардейцами. Город гудел. Из уст в уста передавали весть о падении Темпла. Одни говорили о возмездии, настигшем рыцарей за потерю Святой земли. Другие сразу поверили обвинениям в ереси и, многозначительно вскидывая брови, заявляли, что всегда это подозревали. Расспрашивая людей, Уилл узнал — в первый день схватили не всех тамплиеров. Некоторым рыцарям и сержантам удалось скрыться. Вот этих беглецов он и разыскивал последние несколько дней. И сейчас здесь, в Латинском квартале, тоже. Наконец Уилл увидел черную дверь с нарисованным на ней сильно облупившимся золотым крестом. В этот ранний час ставни на окнах первого этажа были закрыты. Через боковой арочный проход он завел коня в тесный двор с примыкающей к задней стене конюшней. Подметавший двор мальчик испуганно посмотрел на человека с великолепным конем.
— Где хозяин? — спросил Уилл, протягивая ему поводья.
— На кухне. — Мальчик умело повернул большого коня и повел в конюшню.
— Седло не снимай! — крикнул Уилл, направляясь к задней двери. — Я здесь долго не пробуду!
Двое работавших на кухне поваров при его появлении вопросительно повернули головы.
— Что тебе? — бросил тот, что возился с рыбой.
— Ищу хозяина.
— Он там. — Повар опустил нож и ткнул пальцем в дверь сзади. — Но комнат свободных нет.
Уилл прошагал дальше, в темную, пропахшую плесенью комнату, где обнаружил рыжеволосого тощего человека, двигавшего по неровному плиточному полу бочку. Она задела скамью, и он выругался.
Уилл подошел и взялся за бочку с другой стороны.
Человек удивленно на него посмотрел, но позволил помочь передвинуть бочку на нужное место и выпрямился.
— Если ты ищешь комнату…
— Нет, — прервал его Уилл. — Я ищу людей, которые у тебя гостят.
— Но?..
По тону хозяина Уилл понял, что тот насторожился.
— Уверен, ты знаешь, о ком я говорю.
Хозяин нервно рассмеялся.
— Откуда мне знать, если ты не назвал имен?
— Они тамплиеры.
Хозяин замахал руками и медленно двинулся в сторону кухни.
— Да ты что? Откуда у меня могут быть тамплиеры?
— Погоди. — Уилл подошел к нему. — Я свой. Мне нужно с ними поговорить по важному делу.
Хозяин повернул к нему испуганное лицо.
— Я дал им приют на несколько дней, пока они смогут покинуть город. У меня прежде были дела с прицепторием, рыцари всегда относились ко мне по-доброму. Вот я и решил им помочь.
Уилл успокаивающе кивнул.
— Придет время, и тебя вознаградят.
Хозяин помолчал, затем нерешительно махнул в сторону лестницы.
— Их там четверо. Три рыцаря и сержант. Я дал им комнату в самом конце.
Уилл поблагодарил и, поднявшись по скрипучим ступенькам на четвертый этаж, постучал. За дверью послышались тихие голоса, затем она приотворилась.
— Что?
— Меня зовут Уильям Кемпбелл. Я друг Робера де Пари и Саймона Таннера. Мне нужно с вами поговорить.
— Не знаю таких, — отозвался голос.
— Погоди, Ги, — послышался из комнаты другой голос. — Впусти его.
Дверь захлопнулась, Уилл услышал приглушенные голоса, затем она распахнулась, и он вошел. К его горлу тут же приставили острие меча.
— Сними с него оружие, Альбер, — приказал стоящий сзади, закрывая дверь.