Реквием
Шрифт:
Обычными словами невозможно описать ту девственную реакцию, близкую к шоку, когда в мои уши полилась едва слышимая музыка. Мне показалось, что эта музыка извне. Я снял наушники. Музыка смолкла. Сомнения исчезли. "Комсомолец" работал!
А я читал. Меня уже не удовлетворяла громкость "Комсомольца". Да и на всем диапазоне была одна, реже прорывались две радиостанции. Меня стали волновать вопросы чувствительности и усиления радиосигнала. В черном корпусе "Комсомольца" мне было уже тесно.
В книге "Твой первый детекторный радиоприемник" резонансный контур
Выручил случай. В гостях у отца был киномеханик Миша из соседнего села Плоп. Отец, очень довольный тем, что я остепенился, стал большую часть времени проводить дома за "Комсомольцем" и за книгами, с гордостью показал Мише мое техническое творчество. Миша с интересом осмотрел приемник, сказал, что он когда-то делал детектор, сплавляя свинец с серой, постоянно помешивая. Потом разбивал сплавленный кусок на кристаллы и соединял с пластиной с одной стороны и тонкой острой иглой с другой. Но лучше всего для детектора годится диод. Тогда это слово я услышал впервые.
Через несколько дней Мишин мотоцикл снова заглох у наших ворот. Отца дома не было, о чем я вышел объявить гостю. Но Миша, оказывается, приехал ко мне! Он снял с багажника старую хозяйственную сумку, и мы прошли в дом. Когда он открыл сумку и вытащил ее содержимое, я не поверил своим глазам. Миша привез мне остатки радиоприемника "Искра". Из кармана достал маленький зеленый цилиндрик с двумя проводами.
– Это детектор. А соединять его надо правильно. Вот так.
Миша показал мне, где плюс и минус на диоде. Я взял в руки бесценную, по моему убеждению, вещь. На ней было написано: ДГЦ - 4.
Демонстрируя остатки "Искры", Миша показал мне катушки и конденсатор переменной емкости. Я сразу же спросил:
– А для детекторного приемника этот конденсатор годится?
– Годится для всех. Только обращаться с ним надо очень осторожно, чтобы не погнуть пластины. Чуть изогнешь, пластины замкнут, и конденсатор сразу перестанет работать.
Потом Миша показал мне лампы, предупредив, что они горелые. Потом стал показывать конденсаторы, сопротивления, панельки. Оказывается, в приемнике есть подстроечные конденсаторы и переменные сопротивления.
– А трансформатора нет. Вот его место. А это динамик.
Оказывается динамик и громкоговоритель это одно и то же.
Но главное меня ждало впереди. На дне сумки лежала довольно толстая книга. Называлась она "Юный радиолюбитель". Вверху была фамилия писателя: Борисов. Издание 2. В самом низу было написано: 1955.
Книга была затертой, потрепанной. Я стал листать. Это было как раз то, что мне было нужно. Меня распирало от радости.
Мама спросила Мишу:
– Как вы будете рассчитываться?
– Мы с Николаем Ивановичем разберемся. - ответил Миша и продолжил - а тебе обязательно надо иметь паяльник и научиться хорошо и красиво паять.
Я и сам знал, что они разберутся. Миша часто приезжал к нам домой, особенно по субботам. Они выпивали с отцом по стакану-другому вина, а потом Миша уезжал, приторочив к багажнику маленький, казалось игрушечный, бочоночек с вином. Вино у моего отца, по всеобщему признанию, было отличным. Что касается паяльника, то отец обещал меня взять на зимние каникулы в Черновцы и там присмотреть паяльник. Разумеется, при условии хорошей учебы.
Миша уехал. А я стал читать. Очень много было непонятно. Кое о чем догадывался. Мне не хватало элементарных знаний. По воскресеньям приезжал Тавик, давал мне разъяснения, говорил, что об отдельных вещах вначале надо читать в учебнике физики. В одно из воскресений он привез мне новый учебник физики для десятого класса. Но часто бывало так, что ни в Мишиной книге, ни в учебнике ответов на нарастающий ком вопросов я не находил. Вернее ответы, возможно, были, но мой ум семиклассника их еще не переваривал. Но я не сдавался.
Меня больше увлекала практическая часть радиолюбительства. В панельку детектора на комсомольце я воткнул ДГЦ - 4. Громкость почти не увеличилась, но шума стало меньше, слова стали разборчивее.
Отогнув лепестки снизу, я освободил переменный конденсатор. Обрезал провода, оставив место для скрутки. Уже через час, убрав ферритовый стержень из катушки одного из "Комсомольцев", подключил к обоим концам катушки одну секцию конденсатора переменной емкости. Я уже знал, что саму катушку называют индуктивностью, а конденсатор емкостью. Соединенные параллельно, они образуют резонансный контур, или просто контур.
Кроме параллельного, существует еще и последовательное соединение. Антенна, контур и заземление образуют последовательное соединение. По крупицам я впитывал в себя сведения по азам радиотехники, общаясь с Тавиком и Мишей. В последней четверти седьмого класса на уроках физики мы делали первые шаги в изучении электротехники. Мое умозрительное восприятие основ электротехники и радиотехники уже шагало впереди практических навыков.
В восьмом классе я продолжил учебу в Дондюшанской школе. Она тогда была русско-молдавской. В начале сентября я увидел объявление, что по четвергам в школе собирается кружок радиолюбителей. Руководил кружком лаборант физического кабинета Толя Руссу.
В кружке участвовали более десяти человек. Среди них были три моих одноклассника: Аркадий Дудко, Шура Аникин и Валера Мощенко. Из них только Аркадий Дудко имел определенные знания и навыки в радиотехнике. Шура и Валера были совершенными новичками.
Как-то после уроков Аркадий пригласил меня к себе. Они жили в угловой квартире двухэтажного типового дома. Отец Аркадия был каким-то начальником на сахарном заводе. Дома у Аркадия была отдельная небольшая комната. Кроме письменного стола, у стены стоял канцелярский стол, уставленный радиодеталями, уже собранными узлами и книгами по радиотехнике. Но меня поразило наличие на столе тестера ТТ-1. Точно такой я видел у Миши, когда он ремонтировал Родину - 52 у Савчука.