Реквием
Шрифт:
Первого сентября в девятом классе наши ряды поредели. Меня не тронуло отсутствие в классе Люды Палий. Кто-то из девочек сказал, что их семья переехала в Казахстан. Гораздо больше меня тогда удручало то, что уехал Аркадий Дудко, с которым мы занимались радиолюбительским конструированием. Его отца перевели на другой, более крупный сахарный завод.
На протяжении полувека я изредка вспоминал мою соседку по парте, случайно натыкаясь на фамилию Палий. Древнюю старо-славянскую и украинскую фамилию Палий, означающую «поджигатель, возжигатель», носят более
Зимним вечером, пробегая взглядом, отмеченные «классом» фотографии в «Одноклассниках», я увидел фотографию солдат-афганцев на фоне бронетранспортера. Такие фотографии я всегда рассматриваю очень внимательно, если не сказать, болезненно. Я изучаю лица моих тогдашних сверстников, которым выпала нелегкая доля. Просмотрев фотографию, я скользнул вниз по ленте. Лишь только после просмотра нескольких последующих фотографий что-то заставило меня вернуться к афганцам. Впился взглядом. Ни одного знакомого лица. Зачем я вернулся?
Вдруг, словно током ударило. Стоп! Над фотографией была надпись: Людмила Палий (Королева) считает классным! Подвожу курсор и нажимаю на Людмилу. Она! На всякий случай уточняю. Мне уже не четырнадцать лет. На следующий вечер сообщение. Почти по Высоцкому:
— А, вот уже ответили, ну здравствуй, это я…
— Здравствуй! Рад видеть в эфире! Ты ли это? Помню невесомую, беззащитную, независимую и колючую.
— Ты написал мне целую поэму в четырех словах. Неулыбчивость моя и беззащитность, наверное, были от бедности. Мы жили очень бедно. Я уже была большая, понимала. Хотя никто не притеснял. Это сейчас в школах судят по одёжке.
— Спасибо за ответ. Многое стало ясно. Но тогда большинство было ниже среднего достатка. Помнишь Тамару Дохол? Её отец был сапожником. После девятого она уехала в какое-то училище, убегая от уклада в родительском доме. Вышла замуж за курсанта военного училища. Последний раз я её видел женой майора. А потом, рассказывали, стала генеральшей.
Ты спрашивала о Люде. Это Люда Селезнева. Она была тихой, незаметной. Мы с ней часто виделись. Работала в сбербанке. Сама болезненная. Умирала тяжело от онкологии. Воспитала племянницу, дочь родной сестры. Та ушла в мир иной в запое. Оба Игоря ушли безвременно. А жаль. Яркие были ребята.
— Точно! Люда Селезнева! Жаль всех, особенно одноклассников, ушедших в мир иной. Склоняю голову. Я пока свой возраст не чувствую, но когда уходят мои ровесники, вспоминаю, что сама уже не молода.
— Связала свитер Сане. Хочу сметать. Посмотрю, что получится. Если всё нормально, то свяжу воротник и всё.
— ?
— Ой, Женя, извини, это я сестре писала.
— Ты спрашиваешь, чем занимаюсь? Стараюсь не сдаваться. Еще работаю. Работаем из всего класса только я и Анжела Гудима. Она преподает в Кишиневском политехе. Чем занимаюсь дома? Дома небольшой зверинец. Коты, собаки, голуби и вьетнамские хрюши. Очень забавные. Только очень жирные. Я их, чертей, люблю и кормлю вдоволь. У меня лучшая в регионе голубиная ферма.
Не ответил на вопрос о ностальгии. Ностальгия, вообще, ко всему ушедшему. Я пишу об этом во вступлении в книге. А осеннее обострение — наверное, потому, что пришел в школу в сентябре шестидесятого. Такое ощущение, что отдал бы многое, чтобы очутиться на день в восьмом классе. Окна выходили на дом культуры сахарного завода. Сахзавода уже нет несколько лет. «Доброжелатели» уничтожили, чтобы устранить конкурентов. Сахар был — лучший в Союзе.
Заводской клуб разваливается. С девяностых мне кажется, что снится нескончаемый кошмарный сон. А проснуться не могу. Не покидает иллюзия, что открою глаза и у меня самая большая и самая лучшая страна. Пишу и об этом.
— Женя! Преклоняюсь. Просмотрела видеоролик к пятидесятилетию твоего окончания школы. Хоть я женщина, но поразила твоя мастерская. Когда ты успеваешь? От тебя следовало ожидать. Ты в школе был любознательным. Помнишь? Тебя математик называл: Лобачевский или Пифагор?
— По разному было и в школе и в жизни.
— Ещё один вопрос: время у Вас московское?
— Ты спрашиваешь о сыновьях? Старший на месте, крутится. Младший в Канаде.
— Ты летал туда?
— Я там не был. В этом плане я ненормальный. Присох к Дондюшанам, которые люблю и ненавижу одновременно. Другой жизни себе не представляю. Не то, что уехать за океан, мне даже заболеть нельзя. Я тебе писал, что у меня отличная голубиная ферма. Пропадут без меня. Да и остальные звери каждый день кушать-пить и ласки просят.
Жена уже физически не может обеспечить их жизнедеятельность. В молодости, бывало, я уезжал на несколько месяцев на разные курсы. Жена и дети справлялись. А сейчас мы — двое стариков. Стараемся держаться друг за друга. Спасибо за общение. Как будто форточку открыл в наш восьмой класс.
— Как ты успеваешь. И книгу пишешь. А ты не можешь мне выслать книгу на память. Я буду очень признательна.
— Издать такую книгу, нужна сумма. Дети что-то замышляют. Как буду держать в руках — вышлю. С автографом.
— А ты сама пиши, Люда. Тебе есть о чем рассказать. Пиши при первой возможности. Прочитаешь мою книгу, обязательно напишешь. Пока.
— Женя! А Дубоссары далеко от тебя? Там жила одна моя однополчанка. В советское время переписывались, а потом она потерялась. Пыталась найти в одноклассниках. Зоя Александровна Маркина, по мужу Вариале.
— Дубоссары на левом берегу Днестра. По прямой — 160. По трассе 230. Варнали Зоя Александровна. дом тел. 3732153223217. Вместо + надо поставить код выхода из России.
— Женечка! Большое спасибо. Всего тебе доброго.
— Поздравляю с днем рождения. Всего самого превосходного!
— Большое спасибо! Как быстро летит время. Не хочется верить.
— Тебя в классе не было слышно. Я рад, что мы встретились в эфире.
— Как я рада. Я была тихой скромницей. Может это мне помешало в жизни добиться большего. До сих пор не знаю, как я решилась поехать в Афганистан?
— Скромность — не развязность. Большинство наших раскрученных сейчас по скорлупкам. И в Афган они бы никогда не пошли. У тебя жизнь богаче, чем у меня, на порядок. Усаживайся и пиши: «Афганистан. Туда и обратно». Это такая ёмкая тема. Описывай все как можно подробнее. А потом начнешь вычеркивать, сокращать, шлифовать. Правда — она видна. Вот увидишь, получится. А мастерство придет с работой.