Религер. Последний довод
Шрифт:
– Зачем? – Егор тряхнул Николая. – Теперь-то зачем!
– Я не могу иначе… Ты слишком много знаешь о предательстве Старших… Ты стал опасен для веры…, – Иванов умоляюще посмотрел на Волкова. Впервые в жизни. – … Ты меня должен понять. Я не знал, что позор настолько велик…
– Старый цепной пес, – с горечью произнес Егор. – Никто не должен сомневаться в праведности Старших? Никто не должен знать, что на мне – их кровь?
Иванов еле заметно кивнул. Силы стремительно покидали его.
Но Волков
– Будь зрячим, брат.
Опустил мертвое тело рядом с телом Хирурга. Поднялся, посмотрел на Илияса. Тот не знал готовиться к драке или принимать благодарности.
Ни того, ни другого Егор ему не дал. Он шагнул к отстраненно сидящей на корточках Таисии, заглянул в лицо.
– Живая?
Та всхлипнула.
– Все хорошо, девочка, все будет хорошо, – кроме этой банальщины в голову ничего не лезло. – Горевать будем потом, сейчас спасаться надо.
Егор почти силой заставил девушку встать на ноги, кинул Илиясу:
– Прикрывай!
И потащил Таисию с собой, продвигаясь вдоль стены.
– Она нам мешает! – закричал Илияс. – Калина может уйти!
– Не уйдет, – рявкнул Егор в ответ, повернул к Илиясу перекошенное гневом лицо. – А будешь возникать – я тебя убью!
Бланцы предпочел заткнуться.
Через несколько метров они уткнулись в тупик – коридор оказался перегорожен высокой деревянной переборкой. Ворота, через которые ушла Калина, были за ней.
– А, черт! – Егор оставил Таисию оседать у стены, загнанным зверем заходил взад-вперед перед преградой.
– Нужно назад, к выходу! – воскликнул Илияс.
– Да иди ты! – огрызнулся Волков и всем тело бросился на деревянный щит.
Перегородка гулко отозвалась эхом.
За спиной, со стороны выхода, раздались приглушенные автоматные очереди. Стреляли на улице.
– Помогай, чего встал! – заорал он на бланцы.
Они вместе разбежались и бросились на деревянный щит. И еще раз. И еще.
В какой-то момент Егору показалось, что перегородка поддалась. Но следующий таран результатов не дал. И следующий тоже.
– Бессмысленно, – сокрушенно сказал Илияс, потирая отбитое плечо. – Он не сдвинется.
– Да что б тебя! – Волков со злобы пнул кажущуюся монолитной перегородку.
И нога провалилась внутрь, пробив круглую дыру в неприметном листе фанеры.
– Обожаю отечественных строителей, – расхохотался одноглазый, выдирая ногу.
В несколько ударов они выбили хлипкую панель, нырнули в образовавшуюся дыру.
По сравнению с увиденным, эта часть коридора показалась настоящим островком тишины и спокойствия. Абсолютно пустое помещение, освещенное все теми же лампами-башнями. Колышущееся от сквозняка покрывало на створе ворот на арену. Несколько стульев вдоль стен.
Сюда почти не долетали звуки побоища, зато явственно слышался рокот автомобильных моторов.
– За мной! – Егор подхватил под локоть Таисию, которая покорно привалилась к его плечу, направился к дверному проему, самому светлому из всех.
Чутье его не обмануло. Миновав пару комнат, они выбежали к распахнутым настежь металлическим дверям черного хода.
В лицо ударил холодный ветер, пахнущий порохом. Ночь то и дело озаряли всполохи выстрелов, отбрасывая на далекий бетонный забор кривые тени. Ливень сменился косым дождем, холодным и злым.
А в стороне, возле оплывшей горы песка, буксовала легковая машина, тщетно перемешивая жидкую грязь.
– Калина там! – Илияс возбужденно ткнул ножом в сторону автомобиля. – Она сейчас уедет!
– Тася, – Волков спрыгнул с невысокого крыльца, помог спуститься девушке. Подтолкнул ее к черному провалу технической ниши, маленькой и узкой, словно вертикально стоящий гроб. Впихнул туда несчастную, не терпящим возращений голосом сказал:
– Сиди тут. Сиди тихо. Когда все кончится, я за тобой вернусь. Сиди и ничего не бойся, слышишь?
Девушка безвольно уронила голову на грудь, обняла исцарапанные коленки руками и зашептала слова молитвы-оберега. Волков еще раз бросил взгляд на рану Таисии – царапина. Погладил девушку по голове.
Девчонке, которая трупы то наверняка лишь на похоронах видела, разом окунуться в такое… Ничего, выкарабкается. Должна выкарабкаться.
– Извини, – прошептал он.
Выпрямился, расправил плечи, буравя взглядом ревущую машину. И с места бросился вперед, скользя непрактичными подошвами дорогих ботинок. За ним рванул бланцы, вопящий что-то на языке своего бога.
Их заметили. И среагировали молниеносно – машина перестала дергаться, двери одновременно распахнулись и наружу выскочили крепкие ребята. А также Калина, которую двое парней незамедлительно подхватили и почти на руках понесли к узкой калитке в заборе.
Оставшиеся трое пошли навстречу религерам.
Черт, как темно! Не видно чем они вооружены!
Когда расстояние между противниками сократилось, один из охранников Калины резко припал на колено и вскинул что-то к плечу.
– Берегись! – успел крикнуть Егор и бросился в сторону. Тут же раздался сухой стрекот пистолета-пулемета, пламя выстрелов вырвалось из прорезей компенсатора ослепительными лепестками.
Егор с брызгами влетел в грязь, проехался как по льду и тут же вскочил, не обращая внимание на сбитое дыхание и на острую боль в локте. Пригибаясь почти к самой земле, бросился к стрелку, сокращая дистанций. На его счастье, тот увлекся Илиясом, упавшим за перевернутый строительный чан.